— Встал, Паша пошли кушать, теперь уже обедать, — Лида улыбалась мужу.
— Столько времени проспал, сегодня я выходной, а завтра на работу.
— Паша, баба Дуня просила помочь ее внучке Анечке, мы ее прошлый раз видели, инвалид она.
— Что там делать, она не сказала?
— Загородка и ворота упали, поправить нужно, возьми инструмент с собой.
— Уговорила, конечно, помогу, а давай и ты со мной пойдешь, поддерживать ворота будешь.
— У меня срочный заказ, как всегда, не сделаю, потеряю репутацию, — Лида обняла его и поцеловала в губы. — Заманчиво, может, продолжим, — он увлек ее на диван.
— Нет, дорогой муженек, все нужно делать вовремя, Катюшка должна прийти сейчас.
— Люблю тебя, Лидочка, продолжим вечером, тебе не отвертеться.
Паша быстро нашел указанный дом, который действительно пришел в запустенье, здесь нужны мужские руки. Он подошел к загородке, приподнял ее и услышал сзади себя шарканье ног. К нему шла, припадая на ногу красивая не то девушка, не то женщина. Он еще подумал, какая красота пропадает.
— Павел, мне баба Дуня сказала, что вы придете. Давайте я поддерживать загородку буду, одному неловко с ней управляться.
— Справлюсь, куда ты с такой ногой еле стоишь.
— Потерплю, я привыкла, вот уже шесть лет так, — и у нее на глазах выступили слезы. Но я жива осталась, а родителей нет, плохо без них. Хотела жить и радоваться жизни, а получилось наоборот. В институт поступила, родители везли меня домой, по дороге случилась авария. На встречной грузовой машине за рулем заснул человек, он в рейсе был, сутки не спал, торопился домой. И вот результат, родителей нет, я калека, а водитель в тюрьме сидит. Не смотрите на меня так, врачи неправильно сложили раздробленные кости, в тазобедренном суставе. Срослось неправильно, хотели меня направить в другую клинику, чтобы довести дело до конца, я отказалась. Такие боли перетерпела, врагу не пожелаешь, Да и сейчас все болит, но думаю, со временем будет лучше. Заговорила я вас, — и она, развернувшись, зашагала обратно. Вот так дела, а Лида ему не рассказывала об этом. Дом с виду не плохой, добротный, видно крепкий хозяин тут жил. Но если его во время не ремонтировать он потеряет надлежащий вид. Из хозяйства он только кур видел, огород никто не сажает, но траву кто-то покосил. Паша засобирался домой, но голос хозяйки остановил его. — Негоже так, каждый труд оплачивается, пойдемте, я на стол приготовила, рюмочку выпьешь. Сколько денег я должна?
— Ничего не возьму, тут дел-то всего ничего.
— Пойдем, не обижайте меня, у меня кроме бабы Дуни никто не бывает. Когда выхожу во двор, общаюсь с некоторыми людьми.
— Ну, хорошо, только ненадолго, жена дома ждет.
— А я одна, так хочется мужской ласки, но кто на меня посмотрит.
— Посмотреть не грех, вон красавица какая, как с картинки, глаз не оторвать.
— А ты бы полюбил такую, скажи только честно?
— Я свою жену люблю и никто больше мне не нужен
— Паша, сделай меня женщиной, ну что тебе стоит, мне любви хочется, и тогда помирать не страшно будет.
— Ты чего это надумала, будешь жить, жизнь тебе дала шанс и им нужно воспользоваться. — Хмель ударил ему в голову, голова закружилась, эх, какая женщина пропадает. — Аня подошла к нему и прижалась, слышишь, как бьется мое сердце, полюби меня Паша, не уходи.
— Нет, и нет, найдешь себе другого мужчину. А вот сарай подлатать нужно, скоро все куры разбегутся. Буду свободен, приду, и чтобы больше никаких посторонних разговоров. — Шел домой, а образ этой еще девчонки стоял у него перед глазами. Она права, никто не будет жить с такой калекой, зачем на себя брать обузу. Горячая, темпераментная бабенка, тело горит огнем, и столько в нем истомы и желания. Все, нужно успокоиться и забыть, а сарай он подлатает как-нибудь, ему не трудно.
Андрей спешил с рыбалки, которая затянулась на двое суток. Рыбу всю там съели, уху варили, рыбачили они мало, просто отдыхали на природе. Девчонки просились, но они их не взяли, хотели побыть в чисто мужской компании. Только бы отца не было дома, не хотелось с ним встречаться. Они поругались, начал учить его жизни, а сам бросил их с матерью и до шести лет не появлялся. Видите ли, не знал он, что у него сын растет.
— Сынок, мы уже хотели разыскивать тебя, отец ходил к твоему другу, но его родители успокоили, никуда они не денутся, продукты закончатся, придут.
— Мы хорошо отдохнули, отца нет дома?
— Он работает, в рейсе, почему ты так относишься к нему. У вас же все хорошо было, вы любили друг друга.
— Пока он не начал лезть в мою жизнь, я сам разберусь, что мне нужно, а чего нет.
— Сынок, он отец и правильно сказал, может, ты поступишь куда-то учиться, мы поможем?
— Нет, мама, это нужно было делать после школы, а сейчас желания нет, работать пойду. В город поеду, друзья зовут.
— А как же твоя девушка, вы хотели после армии пожениться?
— Только после того, как я заработаю денег на свадьбу. Я пошел спать, после обеда разбуди, мне в одно место сходить нужно. — Вырос сынок, и характер изменился, а такой ласковый мальчик был, теперь взрослый мужчина.
Почему он стал так относиться к отцу и сам не знает, как будто что-то надорвалось в их отношениях. Нужно быстрее уезжать отсюда, пусть живут, как хотят. Но придраться не к чему, по всему видно, родители любят друг друга. Была ошибка в их молодости, но они ее исправили и ему отец успел отдать свою любовь и ласку. Сегодня решили посидеть у друга, родители его уехали в гости, никто мешать не будет. Санек во дворе сделал летнюю веранду, и захотел обмыть ее. Андрей решил сократить путь и переулком пройти на соседнюю улицу. Дойдя до поворота, увидел, бегущую ему навстречу девушку. — Спаси меня, за мной брат гонится, наказать хочет, — и она юркнула за его спину. — Вот и он, пожалуйста, не давай меня в обиду, защити.
— Из-за чего такая буча, что ты натворила?
— Всего лишь поругала его, что с грязными ногами прошел в дом, а я только что полы вымыла.
— Мне бы ваши проблемы, сейчас разберемся, кто прав, а кто виноват. — Из калитки выскочил парень, — Серый, ты что ли, чего буянишь.
— Уйди с дороги, Фрол, я ее накажу. Она будет знать, как на рабочего человека кричать. С раннего утра на стройке работал, дом свой строим, родители еще там остались, скоро прийти должны, — и он хотел вытащить сестру из-за спины парня. Но она, дрожащая, прижалась к Андрею, не отцепишь.
— Серый, давай без драки, мирно все обсудим.
— Ты что, пожалел ее это хитрое создание, может родителям наговорить, что угодно.
— А что говорить-то, не уважаешь мой труд, мне теперь перемывать нужно.
— Делать тебе нечего, мой, я работаю за вас за всех.
— И я не сижу, сложа руки и за скотиной ухаживаю, и кушать сварю, постираю. Это ты называешь, сидеть, сложа руки. У нас рабочая семья, всем работа найдется.
— Иди сюда, я тебя накажу, чтобы впредь уважала меня.
— Нет, я не дам ее в обиду, присядь на лавочку, переведи дух, успокойся.
— Фрол, миленький, не уходи пока, он все равно побьет меня, я боюсь.
— Испугал девчонку, дрожит вся.
— Фрол, ха-ха, это кликуха его такая, дура, ну ты у меня получишь. Защитник твой уйдет, и тогда я разберусь с тобой, — он пошел во двор.
— Что он тебя правда бить будет, или только грозит?
— Не знаю, но несколько раз по попе доставалось, а то щелбанов набьет, голова потом болит. Папа его ругает, он сейчас пойдет и с друзьями напьется, и в кого он такой. Ты посиди со мной немного, он успокоиться, а там и родители придут, я обязательно им пожалуюсь. А почему у тебя кличка такая и как тебя зовут?
— Андреем, а Фрол от фамилии, Фролов я. Тебя как звать, а то общаемся, а имени не знаю.