Дворик и вправду был заполнен свиньями. Их здесь было не меньше десятка, и до чего же здоровых! Они занимали все расстояние между стеной и домиком. Последний и впрямь выглядел покинутым. В окнах ни единого огонька. Да и сами окна не были даже бычьими пузырями затянуты. Ох и холодно же там должно было быть! Комнат нельзя было никак разглядеть: из-за вечерней темени окна выглядели черным провалами. В общем-то, они таковыми и были. Ричард медленно стал двигаться мимо свиньи, разлегшейся в луже. Окен старался не шуметь, но животные все равно обратили на него внимание: все подняли морды, за исключением облюбовавшей лужу. Ох и злющими они казались в полумраке! У Ричарда даже мурашки по коже забегали. Самая здоровая из свиней сделал шаг к Ричарду. Еще. Окен вдруг вспомнил рассказ мамы о том, как несколько лет назад вот такие же свиньи съели малыша. Их потом казнили...но...А вдруг свинья его сейчас начнет есть?
Животное еще приблизилось. И до того стало Ричарду страшно, что он испуганно, не глядя, шагнул назад - и оступился. Свинья, лежавшая до того в луже, оказалась за спиной у Ричарда. А теперь, точнее, под ним: об нее Окен и споткнулся. И как же громко она завизжала! Другие свиньи подхватили этот шум!
Ричард испугался: ну точно сожрут!
Он спешно поднялся, чтобы пробраться к калитке - и замер. На пороге дома стоял дородный мужчина в ночном халате и смешно свисавшем на бок колпаке. Хозяин дома, а значит, и свиней.
Ричард в моменты опасности бывал сообразительным, причем очень сообразительным, - вот как сейчас.
"Значит, Пастуро меня обманул" - пронеслось в голове у Ричарда. И ноги сами собой понесли его к калитке.
- Стой! Стой! Воришка! Вот сейчас я тебе! - хозяин дома побежал было к нему, но дорогу преградили свиньи. Дородные животные мешали, и это было на руку Окену.
Вот калитка. Ричард дернул за ручку. Заперто! Он скосил взгляд вниз: щеколда! Рывок. Крик хозяина был все ближе и все громче. Щеколда не поддавалась. Еще рывок. Открылась!
Ричард спиной почувствовал движение воздуха - это хозяин дома махнул рукой, почти успев схватить парня за шиворот. Но быстрые ноги спасли Окена.
Краем глаза - на бегу - он успел заметить, что Пастуро и след простыл. Проклятый обманщик!
Но думать об этом гаде не было времени. Нужно было спасаться. Окен нырнул в бесчисленные проулки, постоянно сворачивая. Когда пятая, а может, и шестая узкая улочка оказалась позади, он отдышался.
И понял - он не знает, где находится. Дома здесь были точно такими же, что у городского совета. Те, в свою очередь, мало чем отличались от пекарни дядюшки Буаза, и так далее. Словом, Ричард мог находиться где угодно.
Вдруг раздались шаги. Ричард повернулся, готовый к тому, что его настигли, - но это были обычные прохожие. Они шли мимо, о чем болтая, два купца или, может, ремесленника.
- Добрые господа! Добрые господа, - от волнения слова давались Ричарду с трудом. - А как мне на площадь городского совета добраться?
Нехотя ему указали направление. Окен был счастлив донельзя и такой малости.
По дороге он думал, как же теперь быть. Было ясно, что к Пастуро он больше ни ногой. Одно дело - добывать для городского совета "диких" свиней, совсем другое - воровать. За такое отец на нем живого места не оставил бы, а мама выплакала бы все слезы! Ричард сосем не хотел бы их печалить, в том, лучшем мире.
Что касается заработка денег, то в голове Ричарда мелькали сотни мыслей, чуть ли не в стражники пойти. Но в итоге он остановился не на идее даже,- на надежде. Ведь теперь не надо бло тратиться на лекарства для Жака, так, может, дядюшка поможет деньгами Ричарду? А тот отработает! С утра до вечера будет работать! Всю оставшуюся жизнь! Лишь бы только поскорее добыть два лефа...
Когда на небе вовсю сверкали звезды, он наконец-то вышел к дому дядюшки Буаза. Тот сидел на первом этаже, в пекарне. Едва горевшая печь бросала тени на стены и дядюшку Буаза, казавшегося призраком.
Сперва Ричард испугался: вдруг узнали? Вдруг хозяин того дома рассказал - потому дядюшка такой недовольный! Но как? Вряд ли так быстро весть разошлась бы! А тем более, ну как догадались бы, что неудачливый воришка (а только так о себе и мог думать Ричард) живет у славного пекаря? Вот же бред! И Ричард немного успокоился.
Но стоило пройти еще двум мгновениям, как стало понятно: лучше бы его обвинили в посягательстве на свиней...
Едва Ричард закрыл за собой дверь, как на лестнице показался приземистый господин в темно-синей мантии. Даже в неверном свете печи он казался раздосадованным и задумчивым. В левой руке он держал объемистый мешочек, наполненный стеклом: об этом говорило характерное позвякивание.
Бауз рывком поднялся. Он молча ожидал, что скажет хозяин мешочка. Тот спустился. Постоял немного в молчании. И развел руками, отчего мешочек зазвенел еще сильнее.
- Лекарство не помогло, мэтр Баузели, - господин в мантии обратился к дядюшке его полным именем. - Мне жаль...Я и вправду думал, что толченой... - Ричард не разобрал мудреных слов, - дабы остановить колики. Боюсь, я не в силах помочь. Может, жрецы...Или, в конце концов, маги?
Бауз покачал головой.
- Вы сами знаете, сколько стоит их помощь, что мажья, что жреческая... А тем более, чем они помогут?.. Я и так молюсь...А маги... Людей убивать они ловкие, и только.
На дядюшку больно было смотреть: он враз постарел на несколько лет. Или так Ричарду только показалось?
- Отрицательный результат тоже результат, - многозначительно протянул хозяин мантии.
- Да-да, мэтр Бален, - дядюшка протянул мешочек с монетами.
- Как жаль, как жаль, - вздохнул Бален, ловко заткнув оплату за размашистый пояс. - Но лекарское искусство здесь бессильно.
Это "бессильно" Ричард слышал даже, когда Бауз закрыл за лекарем дверь.
- Вот так-то, племяш, вот так-то, - только и вымолвил Бауз.
Дядюшка занял место возле печки, сохраняя молчание. Ричард готов был поспорить, что на щеке Бауза что-то заблестело.
Бедный Жак... Ричард надеялся, что его удастся вылечить, но как?
Этими мыслями он терзался даже во сне. Пребывая в ночных грезах, он понял, как можно излечить Жака! Но стоило проснуться, как чудесный способ тут же забылся. Ричард забарабанил кулаками по голове:
- Вспомни, вспомни, дурья башка! - но "дурья башка" только сильнее разболелась.
Несмотря ни на что, дядюшка в то утро работал. Но былого задора Ричарда в нем не заметил. Бауз словно нехотя пек хлеб, а потому он плохо получился. Как ни странно, Интендант - этот приходит, несмотря ни на что - не стал придираться.
С первого взгляда поняв, что происходит нечто плохое. Он принялся расспрашивать.
- Лекарства малышу не помогли. Мэтр Бален сказал, что это было временное улучшение... Временное...Все в этом мире временно... - только и ответил Бауз.
Они некоторое время стояли друг напротив друга, молча. Наконец, интендант произнес.
- Я постараюсь помочь, чем смогу... - начал было он, но Бауз его прервал.
- Чем тут поможешь? Ты и так сделал все, что смог. Все, что смог, - голос Бауза словно бы издалека шел, настолько он звучал приглушенно. Выдержав паузу, Бауз добавил. - Но если бы она выбрала тебя...тогда...Я бы сделал не меньше.
Ричард понял, что перестает хоть что-то понимать, но и гадать не хотел.
Интендант кивнул и молча вышел из пекарни, снова - с пустыми руками.
- Ричард, сходи погуляй... Незачем и тебе печалиться. Да...и...Когда станет совсем плохо, лучше вообще никому здесь не оставаться. Всегда лучше...А! - Бауз решил прервать свою потерявшую всякую связность речь, и только махнул рукой.
Но, кажется, Ричард понял, что дядюшка хотел сказать. Понял - и на душе стало совсем гадко. Смерти шли за ним, одна за другой!