- Очнулся, - раздался голос рядом.
Ричард повернул голову. У изголовья кровати сидел Фиакр, внимательно следивший за Ричардом. За его спиной стояли Леандр и Клос. Лица их выдавали волнение напополам с восторгом. Ричард, кажется, впервые такое видел. Ну разве что когда они с ребятами полдня убили на поиск ласточкиных гнезд, но все-таки нашли одно. То-то радости было! Жаль только, вечерний лес окружал их, и вот-вот монстры должны были их сожрать. Так, во всяком случае, казалось Ричарду. Сейчас он, наверное, бесстрашно прошел бы в самую темную ночь сквозь лес. Хотя...Кто знает?..
- Благодари Фиакра, это он позвал стражу, - первое, что произнес Клос.
- Я... - не слушался Ричарда язык, и все тут.
- Отдыхай. Пробуждение отнимает много сил, - Леандр сделал успокаивающий жест. - У тебя получилось! На самом деле, я не верил.
- Ни у кого с первого раза не получается. Но мы же должны дать возможность? - объяснил Клос, и склонился над Ричардом. - Но тебе удалось. Ты сможешь вспомнить все, что сделал для этого? Мы должны сохранить это для будущего. Ребята смогут на твоем примере кое-чему научиться. У тебя снова жар?
Ричард чувствовал, что щеки его горят, но то было совсем не от болезни. Только сейчас он понял, ЧТО же сделал. Да он же стал магом! Он стал магом! Вот он их всех! За родителей! В воде утопит, на дне самого глубокого омута.
- Я... - Ричард потянулся было встать, но повалился на подушку без сил.
Потолок был совершенно не их домика. Только сейчас он это заметил, точнее, только сейчас придал этому значение.
- Лежи. Отдыхай. Скоро ты должен пойти на поправку. Наши лекари займутся тобой, - кивнул Манфред.
- При пробуждении такое всегда бывает. В первый раз никто не умеет направлять магию, и она борется с посмевшим вмешаться в ее дела, - Леандр прочел в глазах Ричарда немой вопрос. - За всю историю только один погиб в ходе пробуждения.
Ричард немного успокоился.
- Из нам известных. Сколько было забыто? - пожал плечами Клос.
Ричарда снова чуть не бросило в жар. Снова волноваться?
- Ричард, тише, ты ведь остался жив. Теперь магия все глубже будет в тебя проникать, и ты со временем научишься, - успокаивающе произнес Леандр.
- Если выживешь, - холодно добавил Клос. - Детство твой закончилось, Ричард. Теперь готовься к борьбе. Магия - это борьба. Помни об этом, Ричард.
Клос развернулся и вышел.
Ричард закрыл глаза. Разговор этот отобрал немногие его силы, и снова его в свои объятия принял сон.
В следующий раз Окен проснулся окрепшим. В памяти всплывали отрывки: кто-то его поит горьким отваром, кормит кашей или чем-то вроде того, снова поит, на этот раз водой... Ричард огляделся. Комната эта была совсем небольшой. Рядом с кроватью стояла табуретка, с которой свисала его одежда. Да ее кто-то постирал!
Ричард протянул руку, потрогал. Ну точно! Пока он спал, кто-то привел в порядок его одежду. Ну точно мама...
Первая попытка встать на ноги успехом не увенчалась. Голова закружилась, в груди закололо, и он упал на кровать. Некоторое время полежал, ожидая, когда же голова кружиться перестанет. Снова поднялся. Получилось. Кое-как напялил одежду. И побрел. Его то и дело шатало, голова норовила отключиться. Но Ричард уперто шел вперед. Кажется, шлепал он целую вечность к двери, а ведь обычных его шагов было бы два, много, три.
Потребовалось усилие, чтобы распахнуть дверь. Открылась она со скрипом, зато Ричард почувствовал на себе лучи солнца. Стало легче.
Затем пришли звуки. Была как раз вторая половина дня, только-только закончился обед (откуда еще шли бы толпы ребят, уминающие вкусности). Живот скрутило от боли: страшно захотелось есть.
- Эй, Ричард! - его кто-то окликнул.
Окен остановился. Вздохнул поглубже: заболело под самыми ребрами.
Это был Ивес. Сейчас его глаза сверкали.
- Ричард! Зачем вышел? Тебе же нельзя!
Подул ветер, и его порывы заставили Ричарда поежиться. Его одежда уже никуда не годилась, да только где новую раздобыть?
- Да что со мной сделается! Вот, видишь, сколько сил! - Ричард наигранно погрозил кулаком Ивесу. Мышцы заболели: уж слишком долго он провалялся в кровати. - Гору сверну!
- Разве только гору пыли, и то не с первого раза! - подмигнул Ивес. - Слушай, нам Фиакр все уши прожужжал. Мол, ты магией овладел. Вроде бы он не сторонник приврать, но...Правда? Правда можно это сделать?
И столько надежды было в голосе Ивеса, что даже если бы Ричарда не вызвал ту волну, все равно об этом рассказал бы.
- Да. Ну...Как...Так получилось, - и Ричард вкратце пересказал произошедшее.
- А мы целых две недели голову ломаем, что да как! Наставник все рассказывает про то, как другие маги, как он сам, пробудились...
- Две недели?! - Ричард остолбенел. - Две недели?!
- А ты думал? - усмехнулся Ивес. - Ладно, я побегу. Снова за уроки сядем.
- Эй! А мне? А мне что делать? - неслось Ивесу вдогонку.
- Да почем я знаю! - откликнулся, не оборачиваясь, Ивес.
Ричарду ничего не оставалось, как двинуться к общему дому. Есть хотелось жутко.
Но стоило ему обойти один из домиков, как сердце ушло в пятки: показался учитель Клос.
Сперва двигался он размеренно, держа руки за спиной. Взгляд его скользил по зданиям и бегавших вокруг людям, ни на мгновение не останавливаясь. Но вот он заметил Ричарда. Не останавливаясь, он развернулся и двинулся к нему. У Ричарда даже коленки затряслись. Почему, непонятно, но ему казалось, что учителя надо бояться. Во всяком случае, так делали все остальные. Даже, наверное, наставник Леандр должен был его побаиваться. По старой памяти. Ричард боялся, что его начнут отчитывать за то, что он покинул кровать. Мама уж точно так сделала бы.
- Ричард, как ты себя чувствуешь? - говорил он на удивление мягко.
- Немного устал, но я готов продолжить обучение, - Ричард храбрился, и, как ему казалось, получилось это у него замечательно.
- Передо мной не требуется рисоваться. Во-первых, не получится, - Клос покачал головой, - во-вторых, незачем. Маг должен точно рассчитывать свои силы. Иначе произойдет то же самое, что две недели назад с тобой.
- Две недели, - вновь удивленно произнес Ричард. - Это уж точно не простуда...
- Воспаление легких, - бесцветным голосом произнес Клос.
"Воспаление легких!" - ужаснулся Ричард. Да в деревне несколько человек, и не ребят совсем, а взрослых, той зимой умерли! Их и холодная была, такая холодная, что Окен не помнил столь сильных морозов. И папа говорил, что прежде холода не зверствовали этак сильно. Да он, получается, на самом краю побывал!
- Не умеючи приручать стихию, маги наносят огромный вред. В первую очередь, себе самим. Вот потому я выстроил эту школу.
Ричард замер. Впервые Манфред заговорил не в приказном или учительском тоне, а делился воспоминаниями, как обычный человек.
- Когда-нибудь эту мою идею оценят. Да. Когда-нибудь, - Манфред пожал плечами. - Но сейчас рано еще об этом говорить. Что ж. Я смотрю, ты выздоровел. Возвращайся к занятиям. Думаю, теперь они покажутся тебе куда интереснее, чем раньше.
Манфред кивнул и пружинистыми шагами двинулся прочь, к общему дому. Ричард некоторое время провожал его взглядом, а потом вернулся в дом. Он быстро собрался и двинулся "домой". Его покачивало на ходу, то и дело приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. Такая слабость разлилась по телу! Казалось, еще немного, и он упадет. Вокруг было множество ребят, наставников, никто не помог ему. Никто не обращал внимания. Но как! Это показалось ему странным. Ведь он стал магом! Он может творить магию! Повелевать водой! В общем, ого-го! Почему же никто не обращает на него внимания?
Ему стало до того обидно, что появились силы двигаться дальше. И вот он приковылял к порогу "дома". Здесь силы оставили его. Он опустился на камни, прижался головой к коленям, обхватил себя руками, и принялся разглядывать школу. В этот час людей было мало: они разошлись по домикам. Только немногие ученики - те, что постарше - ходили по дорожкам, не оглядываясь. Ричард был совершенно уверен, что эти людям нет никакого дела до окружающей реальности. Они выглядели совами, попавшими под лучи солнца. Однажды с ребятами они отыскали совенка, вытащили его на полянку, и долго-долго смотрели. Он крутил головой, сжимая свои глазки-щелочки, не в силах взлететь или убежать по земле. Один Ричард был против такого развлечения, но кто его слушал! Ребята все смеялись и смеялись.