– Ах, ладно, Лиам.
– Весь зал зааплодировал. Рейчел не знала, куда деться от смущения. Она покраснела до корней волос.
Лиам поднялся с колен. Он вынул из букета лилию и отдал ее Рейчел.
– В знак моего восторга вашей красотой, – воскликнул он и прикоснулся губами к цветку.
– Господин Сванн? К телефону, сэр. – Старший официант, который знал Майкла много лет, счел своим долгом сообщить о звонке лично. Он знал, как и все остальные служащие, что Глория умирала, поэтому шестым чувством уловил, что наступил конец.
Сиделка говорила по телефону очень взволнованно.
– Я должен уйти, – сказал Майкл, вернувшись к столу. – Сиделка сообщила, что послала за доктором. Маме стал намного хуже.
– Я тоже еду, Майкл.
Он строго посмотрел на Клэр.
– Нет. Лучше, если я сделаю все сам.
– Я не дам тебе заснуть. Дорога в Аксминстер очень длинная.
Майкл увидел, что Клэр решительно настроена ехать с ним.
– Хорошо. Пойду подгоню машину. Извините. – Майкл посмотрел на всех сидевших за столом. – Рейчел, позаботься о гостях вместо нас.
– Разумеется.
Клэр уже вышла, чтобы успеть прихватить кое-какие вещи. Полина грустно и задумчиво покачала головой.
– Глория, надо же, какая властная женщина. Моя последняя свекровь была точно такой же. Я думала, что только еврейские матери могут быть такими сильными. – Она скривила губы.
– Это повсеместно, – обобщила Рейчел.
– Но жизнь-то от этого не кончается. Мой второй муж умер десять дней спустя после старой кошелки. Обширный инфаркт. Доктор сказал, что ее кончина подорвала его сердце. – Она умолкла. – Нам так повезло с твоей мамой, Джордж.
Джордж добродушно улыбнулся:
– Шотландские матроны слишком заняты своими замшелыми замками со сквозняками, чтобы волноваться о своих сыновьях. Так или иначе, но я был воспитан охотниками и рыбаками на свободе.
Полина взглянула на него с обожанием.
– Он самый скромный и непритязательный мужчина из тех, кого я знаю. Дайте ему собаку, ружье, отправьте на реку удить рыбу, и он будет бесконечно счастлив.
Джордж смущенно пожал плечами.
– Не понимаю, что ж в этом плохого?
– Действительно, – Полина засмеялась, – мне потребовалось три раза выйти замуж, чтобы понять, что в этом ничего плохого нет. Я неустанно наблюдаю за этим чувствительным всезнающим новым существом, которое зовется «абсолютно раскрепощенный человек».
– И что же вы успели заметить? – Рейчел нетерпеливо подалась вперед.
– Ну, мой первый супруг был нежным, чувствительным и себе на уме. Он даже пользовался моей косметикой, но через некоторое время он мне разонравился. Он был в розовых шелковых ночных рубашках. Я думала, что так и надо, когда он одевался в розовый передничек и голубые перчатки для мытья посуды. Второй понимал меня от и до. Но это настолько приелось в конце концов… все эти многозначительные молчания. Джордж не понимает меня абсолютно.
– Мне хватает того, что я просто люблю ее, – улыбнулся Джордж.
– Вот так, видите, Рейчел? – Полина улыбнулась Рейчел. – Не понимаю, какое удовольствие Джордж получает, стоя чуть ли не по пояс в ледяной воде или на взмыленной лошади, преследуя несколько миль подряд какую-нибудь облезлую лисицу. Но тогда это не имеет ровным счетом никакого значения.
Джордж положил руку на плечо Полины.
– Пока ты окончательно не заморочила Рейчел голову, нам лучше уйти. Рейчел, сделайте одолжение, позвоните нам, как только получите какие-то известия о Глории. – Он нацарапал номер телефона.
Полина поцеловала Рейчел в щеку.
– Приходи к нам, как только вернешься. Я просто кладезь мудрых советов о супружеской жизни.
– На этот раз вы, кажется, не ошиблись и получили то, что хотели.
Глаза Полины засветились счастьем.
– Мне повезло.
Рейчел провожала их взглядом, когда они выходили из полупустого зала. Официанты бесшумно убирали со столов. Сутолока в зале, на фоне которой сновали шустрые официанты, за кем зорко наблюдали старшие метрдотели, важно прохаживавшиеся между столиками, сменилась тихим разговором последних посетителей, сидевших кое-где за столиками.
– На мой взгляд, – Лиам прервал ее задумчивость, – не осталось ни малейшего шанса соблазнить вас сегодня вечером. – Он пошевелил бровями. – Видите? – сказал он, указывая на них, – они ходят ходуном.
– Чтобы не рисковать и не разочаровывать ваши брови, я действительно не склонна быть очарованной. – Рейчел осталась довольна.
Лиам кивнул.
– Это спрашивали только мои брови. Просто подожду, пока вы почувствуете полную силу моего магнетизма.
– Замечательно, Лиам, но мне нужно уходить. Уже поздно.
Сейчас они остались последней парой, сидевших в зале посетителей.
– Как насчет глотка коньяка и вкуснейшего кофе? Послушаем… – Лиам приложил к уху ладонь. – Слышишь, – сказал он. – Они играют нашу песенку.
Из фойе до слуха Рейчел донеслись звуки пианино. Лиам начал тихонько мурлыкать себе под нос: «…когда они начнут…»
– Нет. Спасибо. Кофе не надо, – непреклонно сказала Рейчел.
– Провожу вас до двери.
– Нет, благодарю вас, Лиам. Я сама справлюсь.
– Вы не доверяете мне, Рейчел? – Он был слегка обижен.
Рейчел улыбнулась:
– Увидимся завтра. «Я не доверяю себе», – подумала она при этом.
Лиам проводил ее до лифта.
– Вы совершенно правы в том, что не доверяете мне! – воскликнул Лиам, когда дверь лифта открылась. – Не успеем мы подняться до второго этажа, как я превращусь в сексуально развращенное чудовище. – Он поцеловал ее в губы. Это был крепкий, чувственный поцелуй. – Спокойной ночи, моя прекрасная Рейчел! Позвоню тебе завтра и опишу заколдованную поляну. Я принесу свою свирель, а ты – кувшин вина.
Рейчел улыбнулась ему, и двери захлопнулись. Он немножко смахивает на мифологического Пана, мысленно отметила она.
Войдя в спальню, Рейчел взглянула на себя в зеркало. «Я и правда мила», – подумала она. Продолжая смотреть в зеркало, она заметила, как щеки постепенно заливал румянец, а глаза засияли. «Он сказал, что я красива». Рейчел сняла одежду и направилась в ванну. Встав под яркие бра, она закинула руки на затылок.
– Неплохо, – пробормотала Рейчел. Зеркало отражало ее блестящие глаза и напрягшиеся гранатики сосков. Она наклонилась к зеркалу и поцеловала свое отражение.
Сон застал Рейчел в раздумьях обо всех новых людях, вошедших в ее жизнь. Сиси была бы в восторге от Лиама. Впервые за все долгое время она совершенно не подумала о Чарльзе.
Глава 42
Клэр с Майклом мчались сквозь ночь. Лицо Майкла было мертвенно-бледным. Клэр попыталась разговорить его, но он не слушал. Они остановились выпить по чашечке кофе. Но даже и после этого Майкл упорно молчал. Клэр поняла, что он уже предчувствует смерть матери. Она снова ощутила свою беспомощность. Они прибыли на место почти на рассвете. Мглистые тени, окружавшие изысканный Григорианский дом, начинали таять, уступая место утреннему свету. Машина подъехала к парадному, и на дорожку тут же выскочила сиделка.
– Поторопитесь, господин Сванн. Она так быстро угасает.
Майкл бросился из машины. Он опрометью побежал в спальню матери. Клэр – следом за ним. Едва она добежала до спальни, дверь с резким стуком захлопнулась у нее перед носом. Лучше оставить его в покое, подумала она. Спустившись в библиотеку, она принялась смиренно ждать. Майкл подошел к спальне. Дежурная медсестра сидела возле кровати Глории. Все огни в спальне были выключены, за исключением бра, которым освещалась картина Шагала, висевшая на стене напротив кровати. Глория называла ее «Моя волшебная картина». Даже, когда тело Глории терзала боль, ей нравилось лежать, устремив взор на мирно пасущихся коров и петушков, изображенных на фоне лазурно-голубого неба.
– Я чувствую на лице ласковое прикосновение солнца, когда смотрю на эту картину, – восторженно говорила она Майклу.
Он улыбался ей и нежно отводил пряди ее длинных волос со сморщившегося впалого лица. Он наклонялся и осторожно целовал ее в сухие, потрескавшиеся губы.