— Значит это не случай семейного насилия, — заметила Элодия.
— Это навело меня на мысли о других жертвах. Я почти всю ночь прокопалась в записях остальных пяти женщин с необъяснимыми травмами или теми, кто вообще отказывался свои травмы комментировать.
— И что ты выяснила? — спросила Тона.
— Ни у одной не было зарегистрировано текущего партнера, — ответила доктор Курт. — У двоих были до этого, не в браке, погибли в бою, у остальных трех были мужья, которые также уже отдали свои жизни за Империум. Саландра, погибшая вчера, воспитывала сирот гвардии.
— Они все были одинокими, — удивленно произнесла Элодия.
— Я также проверила записи других женщин, которые приходили с травмами, вызванными в результате случаев домашних инцидентов и ссор. Их было семь. Четверо замужем. У одной есть незарегистрированный партнер. А у двоих также не было партнеров.
— Ты думаешь за этим молчанием что-то скрывается? — спросила Элодия.
— Да, — ответила Ана. — Характер травм также отличается. Я снова изучила увечья шестерых женщин, хранивших молчание. Кто бы не напал на них, он применяет похожие действия раз за разом. Переломы и ссадины характерны для заламывания рук и ударами головы. Он всегда атакует одним и тем же способом. Он садист. Одну из женщин он точно ударил лицом о балку, возможно несколько раз подряд. Ее нос был в ужасном состоянии. Еще у нее было смещение плечевого сустава. Синяки на запястьях говорят о том, что болевые захваты на руки он делал с чудовищной силой. Я думаю, что кто бы это не был — ему доставляет удовольствие причинять боль своим жертвам.
— Значит мы можем передать это дело в Комиссариат, — проговорила Криид.
— Но как? — спросила жена капитана Даура. — У нас нет подозреваемого и по непонятной мне причине женщины отказываются говорить.
XIV
Женщин было одиннадцать.
Харджеон уже был едва в сознании, когда первая из них уселась за небольшим столом. Наверное, они что-то подсыпали в кофеин, который дала ему старуха. Ее он не знал.
Он пришел в жилые каюты чтобы нанести один из своих визитов. Поговорить с одной из женщин. Но ее там не было, а на ее месте была Хонна.
— Ей надо было отойти. Она попросила меня подождать тебя здесь, — сказала пожилая женщина. — У меня есть немного кофеина. Ты хорошо к ней относишься, она была очень благодарна.
Одно за другим их лица поплыли перед его глазами. Они говорили, а он слышал все словно на большом расстоянии. Они называли его по-всякому. Его тело принимало удары, пока он не почувствовал тепло во рту. Он был расслабленным, обмякшим и онемевшим. Они били словно маленькие девчонки.
Он понятия не имел, что в руках они сжимали лезвия.
XV
Они отнесли тело в лазарет.
— Что во имя Императора здесь случилось? — спросила доктор Курт.
— Тебе его не спасти, — ответила Хонна.
— Но я все равно попытаюсь, — возразила доктор Курт. Лесп был рядом с ней, отделял вымокшие в крови обрывки одежды с его тела, пока она измеряла его жизненно важные показатели.
— Кто это сделал — спросила она, когда колотые раны показались на виду.
— Никто, — ответила пожилая женщина.
Ана бросила на нее суровый взгляд.
— Это была ты?
Хонна издала глухой смешок.
— Им его не убить. А это — убьет.
Она указала жестом на ванночку с инструментами в изголовье медицинской каталки, и повернулась к выходу.
Она прошла еще несколько шагов по лазарету, а затем обернулась к Ане. Она взглянула на доктора и, не моргнув и глазом, произнесла: — Это он калечил этих женщин. Он получит то, что заслужил. Хонна повернулась обратно и вышла.
Ана Курт на мгновение остановила взгляд на уходящей женщине. Харджеон лежал обнаженный на медицинской каталке. Лесп осматривал и обрабатывал раны на его груди и брюшной полости. Некоторые были всего лишь поверхностными, а другие более серьезными.
Доктор заметила, что кожа пострадавшего была покрыта странным бесцветным налетом, словно при начале образования сыпи. Она посмотрела на стол с инструментами, помедлила еще мгновение. Взяла в руки шприц, наполнила его препаратом и отыскала вену на тыльной стороне левой руки рядового. Ее пробила мелкая дрожь, она остановилась, а затем одним быстрым движением ввела ему инъекцию.
Спустя тридцать секунд у Харджеона начались конвульсии. Его рот широко раскрылся в гримасе, глаза пошли навыкат. Лесп начал реанимационные действия.
В течении следующих двенадцати минут Ана Курт и Лесп боролись за жизнь рядового, но его не удалось спасти.
XVI
— Докладываю о смерти рядового Харджеона из роты Е, — произнесла Ана Курт.
— Присаживайтесь, доктор. Расскажите подробнее, что произошло, — ответил комиссар Гаунт.
— Я лучше постою, благодарю вас, комиссар-полковник. Это не займет много времени.
— Как вам угодно.
— Рядовой Харджеон был доставлен в лазарет с колотыми ранами, — начала свой доклад Ана, ей не было нужды заглядывать в свои записи. — Вскрытие показало, что большинство из них были поверхностными. Для трех более серьезных потребовалась операция. Он мог пережить нападение.
— И все же, он мертв, — констатировал Гаунт.
— Токсикологический отчет показал, что рядовой Харджеон принял наркотик, который вступил в реакцию с лекарством, введенным мной во время подготовки к операции. У пациента случился апоплексический удар, который повлек за собой остановку сердца и смертельные повреждения мозговых тканей.
— Запишем смерть от несчастного случая, — сказал комиссар, протянув руку к бумагам, чтобы подписать причину последней потери в своем полку.
— Мне стоило быть внимательнее, — произнесла доктор Курт, все еще держа в руках отчеты.
— А ему не следовало нарушать правила. Прием наркотиков наказуем. Его бы за это казнили. Давай мне бумаги и покончим с этим.
XVII
— Прошу прощения, что снова настояла на встрече, — произнесла Элодия, — но мне хотелось, чтобы ты знала, что все кончено.
Она сидела за крохотным столиком в жилых помещениях, обхватив руками чашку ужасного кофеина.
— Спасибо вам, госпожа, — ответила Хонна.
— Рядовой Харджеон скончался в лазарете в результате реакции на лекарство. Он ввязался в драку, но его раны не были смертельными. Они не станут никого искать в связи с этим происшествием.
— Спасибо вам, — снова повторила пожилая женщина.
— Хонна, он больше никому не навредит.
— Я не знаю ничего такого.
— Конечно не знаешь, — сказала Элодия. — Но все же.
XVIII
— Тона, спасибо тебе, — сказала жена капитана Даура, после своего визита к Хонне. Они сидели и пили сакру в каюте Тоны.
— Я ничего и не сделала, — ответила Криид. — В конце концов все решилось само собой.
— Ты волнуешься о мужчинах? — спросила Элодия.
— Они — хорошие ребята, — ответила Тона. — На каждую сотню, каждую тысячу молодцов находится один гребаный ублюдок.
— Такой как Харджеон?
— Да, такой как он. Но мы же друг за другом присматриваем? Не думай о Харджеоне. На каждого такого мерзавца найдется сотня таких, как Бан. Ну а на каждого Бана — даже немного Каффов отыщется.