А Лиам?
Мы только что занимались с ним любовью, а еще он спас мою жизнь; но когда он спросил, люблю ли я его, я не смогла ответить. Если я не смогла сказать этого сейчас, смогу ли вообще когда-нибудь? Если нет, мы никогда не сможем быть вместе. Так разве есть для него разница, жива я или мертва?
— Похоже, что на самом деле никто не будет скучать по мне, — пробормотала я.
Суэла легла рядом со мной в грязь, так что ее лицо оказалось на уровне с моим.
— Дорогая моя, почему ты так низко ценишь свою жизнь?
— Я не … просто это …, — хотела сказать, что боялась никогда не полюбить, но поняла, что было бы бестактно говорить это Суэле, которая самоотверженно отказалась от какого-либо шанса на любовь.
И все же, я задумалась, возможно ли это? Когда мой парень, Пол, с которым мы были вместе шесть лет, бросил меня в прошлом году, он сказал, что уже долгое время не чувствовал моей любви. Он был прав. Возможно, после смерти родителей я запрятала это чувство где-то глубоко внутри себя. А сегодня, когда подумала, что могла бы сказать Лиаму, что люблю его, я тут же почувствовала железный хомут, в буквальном смысле сжимающий мое сердце. Как если бы любая возможность полюбить так пугала меня, что даже тело начинало протестовать. Что было со мной не так? Смогу ли я полюбить когда-нибудь?
Но я так и не успела поразмыслить над этим. Насквозь промокшие и запыхавшиеся, вернулись Лиз с Дианой. С пестрой лоскутной сумкой в руках, Диана плюхнулась прямо в грязную лужу. Лиз присела позади меня. Я почувствовала, как по моей шее скользят ее нежные, но уверенные руки. Почему-то вспомнился первый раз, когда во время собеседования я пожала ладонь Лиз и была удивлена крепостью ее хватки. Еще подумала тогда, что под розовым костюмом от Шанель бьется сердце железной леди. Вряд ли я могла представить в тот момент, что эти крепкие руки когда-нибудь обернутся вокруг моей шеи. Попытавшись отвлечься от мысли, что она собиралась делать, я начала наблюдать за Дианой. Из сумки были вытащены две длинные вязальные спицы с необычайно острыми концами. Затем она вынула моток ярко-розовой шерсти.
— Прости, — сказала она. — В достаточном количестве у меня был только этот цвет.
— Что … именно… ты собираешься делать … с этим?
— Связать твой позвоночник, конечно же. Я должна сделать первую петлю в тот же миг, когда Лиз вправит твои кости. О Боже, лицевую или изнаночную? Я не помню.
— Должно быть, лицевую, — вмешалась Суэла. Она была где-то позади меня. Я слышала ее голос недалеко от моего уха, но если она и дотрагивалась до меня, я этого не чувствовала.
— Я тоже так считаю. Подождите. Я должна сотворить заклинание определения имени существительного.
— Разве это не филологический термин? — спросила я. — Вы собираетесь разрушить мой позвоночник окончательно?
Диана моргнула своими огромными глазами Бэмби и я тут же пожалела о своем сарказме.
— Это основа большей части волшебства, которая называется симпатической магией. Я собираюсь создать связь между твоим позвоночником и нитью. Чтобы все, что я делаю с пряжей, происходило и с твоим спинным мозгом. Готова?
Мой позвоночник превратится в пряжу? — неуверенно подумала я. Впрочем, вряд ли будет хуже. И сказала, что готова.
Диана кивнула и, наклонившись вперед, выдернула волос из моей головы. Положив медную нить к розовой шерсти, она сделала скользящую петлю, произнося заклинание: — Все наоборот, шиворот-навыворот, задом наперед.
И поддела петлю спицей. Я почувствовала легкое подергивание у основания шеи. Поместив наконечник второй спицы в петлю, Диана подняла взгляд.
— Может быть немного неприятно, — предупредила Лиз.
— Йункта халс-бейн…, — начали скандировать в унисон все трое. Я не услышала остальную часть вязального заклинания из-за сильной боли и собственного крика. Услышав треск, похожий на выстрел, я потеряла сознание.