Цветная вспышка на полу привлекла мое внимание к окошку над дверью. О да, вот что заставило. Витраж в окне, изображающий прекрасное лицо молодого человека. Впервые бросив на него взгляд, я узнала своего сказочного принца, которого мельком помнила из детских грез. Я считала, что выдумала его сама, стараясь защититься от переживаний, связанных со смертью родителей. Но это было не так. Это был мой демон.
Хм, — подумала я, — что, если бы я никогда не переезжала сюда..?
Мысль была прервана жалобным писком. Взглянув вниз, я увидела сидящего у моих ног серого мышонка. Я опустилась на колени и протянула руку. Мышонок запрыгнул на нее, дрожа всем тельцем.
— Эй, малыш, испугался грома? Или расстроился из-за Брока?
Ральф начал свою жизнь в качестве металлической подставки под дверь. Брок выковал его из железа, добавив в работу искру из Муспельсхейма. Мышонок ожил во время моей первой попытки изгнать демона. Этой зимой я узнала, что он не только понимал меня, но и мог печатать сообщения на ноутбуке. Я взяла его в библиотеку и рассказала о сегодняшних событиях, включая и происшествие с Броком. Подумав, что ему захочется написать мне что-нибудь, я поднесла мышонка к компьютеру. Вместо этого он поспешил к книжным полкам и скрылся среди книг. Мгновенье спустя на пол упала «Мышь и мотоцикл» Беверли Клири (первая книга трилогии о мышонке Ральфе — прим. пер.). Ральф был назван в честь героя, мышонка-мотоциклиста. Это стало его любимой историей с тех пор, как я прочитала ему книгу несколько месяцев назад. Очевидно, Ральф снова хотел услышать рассказ. Устраиваясь поудобнее в кресле перед камином и открывая книгу, пока Ральф сворачивался перед очагом, я подумала, что, пожалуй, это единственное, что я сейчас могу сделать, не устроив новых неприятностей.
Дождь продолжался весь день и всю ночь, заливая окна потоками воды, стуча по крыше и напоминая своим шумом о ярости Лорелей. Особенно громко было в моей спальне, где недавно часть потолка была заменена большим окном. Брок подумал, что было бы неплохо добавить света в комнате.
— Иногда зимой люди здесь впадают в депрессию из-за недостатка света, — сказал он мне.
Вместо света сейчас окно в крыше предлагало мне обозревать тускло-зеленое небо цвета глаз Лорелей. Несмотря на усталость, я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, отчего связанный недавно позвоночник ощущался как скрученное полотенце. Слушая дождь, я чувствовала в его жалобных шорохах и вздохах тысячи обвинений во всех моих прегрешениях. Привела русалок в Приграничье и почти погубила их; убила Брока; использовала заклинание в Царстве Фей; занималась сексом с Лиамом… Дважды!
Это правда, что женщины часто зацикливаются на своих бывших, но большинство экс-бойфрендов все же не являются инкубами. О чем я думала? Стоило только взглянуть в его печальные глаза, как тут же забыла всю его ложь, прижалась к покрытому щетиной лицу, сорвала с себя трусики…
Он как будто знал, что я сделаю это.
Каждая деталь его облика — щетина, мышцы, напряженные под весом надетых мной кандалов, даже оставленные ими шрамы, — все было направлено на то, чтобы вызвать мою жалость. Как я могла забыть, что он бесплотен? Эти раны на его запястьях не были реальны. Он играл на моем сочувствии, использовал свою способность менять тело, чтобы играть на моих желаниях.
При мысли о его новом теле, я почувствовала ноющую боль внизу живота и между ног. Я скривилась, вспомнив его надо мной, дразнящим меня, а потом… входящим в меня.
Я застонала от воспоминаний и свела бедра вместе, но давление заставило острее вспомнить его плоть.
«Несколько месяцев мне не оставалось ничего, кроме как вспоминать каждый изгиб твоего тела снаружи и внутри», — сказал он.
Как долго я буду помнить ощущение его тела во мне?
Уфф!
Ударив кулаком по подушкам, я зажала одну между ног. Нужно прекратить думать о нем.
Но я не могла.
Когда я, наконец, уснула, он ждал меня.
Лиам растянулся на мшистом берегу под ивой, купаясь в золотистом солнечном свете Царства Фей, которое было везде и нигде. Я лежу на боку, лицом к нему. И, хотя между нами небольшое расстояние, я чувствую пульсирующий жар его кожи.
— Видишь? — спросил он. — Я из плоти и крови. Смотри сама. — Он придвинулся ко мне, пока мы почти не коснулись друг друга. Я положила руку на его грудь, чтобы не дать приблизиться, но даже малейшее прикосновение к нему опьяняло.
— Это уловка, — сказала я, прижимаясь к нему. — Ты принял эту форму, чтобы понравиться мне …
— Это так неправильно, Калли? — спросил он, поворачивая меня на спину. — Желать угодить тебе?
Он раздвинул мои колени своими бедрами и я животом почувствовала его возбужденный член. Его лицо в ореоле янтарного света было прямо надо мной. Глаза Лиама были такими же зелеными, как ивовая листва. Кожу разукрасили тени от ветвей. Я провела рукой по напряженным рукам, держащим надо мной его вес; как поток, бегущий между камней, скользнула вниз по груди, услышала вздох, коснувшись его, будто вода, мчащаяся к морю.
Вот из чего он был сделан — из тени листьев и горного потока, из мха и света Фейри. Когда-то он состоял из плоти и крови, но за века их вытеснило Эльфийским золотом, основной субстанцией Царства Фей. Я хотела почувствовать в себе этот золотой свет, почувствовать проходящий сквозь меня дикий поток. Я взглянула в его зеленые глаза и задала вопрос, о котором и сама не знала.
— Увижу ли я когда-нибудь твое настоящее лицо?
Он наклонил голову и коснулся губами моего уха. Его дыхание было первым дуновением весны, его язык — потоком дождевой воды.
— Когда ты скажешь, что любишь меня, — прошептал он.
— Я хочу любить тебя! — Закричала я, желание любить его смешивалось с желанием ощутить его внутри меня. Меня наполняли горячий золотой свет и первая весенняя оттепель. Теперь он был потоком, а я — камнем, он был ветром, а я — дикой травой, колеблющейся под ним. Я бросилась в омут, пока не почувствовала, как растворяюсь в элементах, которыми он стал, сливаясь с ним в золотом свете, почти полюбив его и превратив, тем самым, в человека.
Но вместо того, чтобы погрузиться в теплое золотое сияние, внезапно оказалась в ледяной воде. Я проснулась от шока и обнаружила себя в своей постели, одинокой и промокшей. Это было на самом деле? Когда-то он приходил ко мне с лунным светом. А теперь приходил как вода?
В лицо что-то капнуло. Я включила прикроватную лампу для лучшей видимости. Простыни, откинутые мной в сторону во время сна, промокли насквозь. Я взглянула вверх… и прямо в глаз попала капля. Вытерев ее, я обнаружила на пальцах хлопья извести и нашла причину своего влажного сна. Установленное недавно Броком, окно в крыше протекало. Вода скапливалась под штукатуркой и пузырилась длинной лентой. Прямо на моих глазах там сформировалась новая капля и угрюмо шлепнулась на кровать. Эхом ей вторили другие капли — в ванной, в холле внизу… по всему дому. Мой прекрасный викторианский дом, за которым с помощью молотка и магии ухаживал Брок протекал, словно судно, идущее ко дну. В голове мгновенно появилась метафора… Дом словно оплакивал своего потерянного смотрителя, моего нелюбимого возлюбленного и всех друзей, которых я утрачу, если они вернутся в Царство Фей.
Глава 7
Только к раннему утру мне удалось обнаружить все протечки и подставить под них посуду. Видимо, восприняв это увлекательной игрой, Ральф следовал за мной, облазив выставляемые мной горшки и баночки. Последнюю течь я нашла рядом с кухней, в пристройке, где жила наследница Дэлии ЛаМотт, Матильда. Едва я поместила под капли веджвудское кашпо (неглазурованный фарфор бежевого, синего, зеленого или лилового цвета, изобретенный английским художником-керамистом Джошуа Веджвудом — прим. пер.), как дождь резко прекратился, — словно я заткнула дыру в облаках своим аляпистым набором кастрюль и керамики. Через окна Матильдиной спальни сочился слабый серый свет. Пройдя в кухню, я включила кофейник и села за стол с фарфоровой столешницей, купленный несколько недель назад в «Антикварном амбаре». Я планировала отполировать деревянную основу. Ожидалось, что у меня будет достаточно времени, чтобы привести дом в порядок. Я обещала себе, что проведу лето, превращая в настоящий дом эту огромную викторианскую рухлядь, которую купила, поддавшись прошлой осенью непонятному импульсу. Не хочу быть одной из старых дев, которые не ухаживают за своим жилищем, считая, что однажды появится мужчина и сделает их жизнь полноценной. Мне нужно было доказать, что я вполне способна жить и заботиться об этом монстро-доме самостоятельно. Признаться честно, это мне так и не удалось. Дом не разваливался только благодаря любящему уходу Брока. Без него все полетит в тартарары…