Я только отчасти шутила. Одна из причин, почему я осталась дома на все лето — необходимость кое-что доделать в «Доме с жимолостью», прекрасном, но потрепанном временем Викторианском особняке, который я купила прошлой осенью. С тех пор, как четыре месяца назад мне пришлось изгнать своего парня, я с головой окунулась в вакханалию ремонта дома. Вот уже несколько недель я дышала пылью и парами краски. Сегодня, когда раздался дверной звонок, ожидалось прибытие Брока, моего мастера (оказавшегося древним норвежским духом), чтобы починить сломанную черепицу на крыше.
— Нет, дорогая, — ответила Диана, на ее веснушчатом лице расплылась неловкая улыбка. Когда эти трое приходили, чтобы изгнать демона, я шутила, что это взлом. Но когда четыре месяца спустя Диана и Суэла заявились с вестью, что мой любовник, Лиам Дойл, и есть тот самый демон и что он истощает жизненные силы, — не только мои, но и дюжины студентов, шутка уже не казалась столь забавной. Думаю, все они чувствовали себя немного виноватыми, узнав, что Лиам не нападал на студентов. Но он был икубом, а жить с демоном нельзя, так ведь?
— Боюсь, что у нас возникла проблема, с которой только ты можешь помочь нам, — сказала Лиз.
— Вы хотите, чтобы я открыла проход?
В прошлом году я узнала, что с отцовской стороны происхожу от древней линии «привратников» — разновидности фей, которые могут открывать проход между двумя мирами. К счастью, (или наоборот, к несчастью, в зависимости от того, как вы на это посмотрите), так вышло, что последний проход в Царство Фей был здесь, в Фейрвике, штат Нью-Йорк. До сих пор мой необычный талант приносил мне только горе и проблемы.
— Да! — произнесли женщины одновременно.
— И что, по-вашему я должна оттуда впустить? — настороженно спросила я. Последнее существо, которое я впустила из Царства Фей, пыталось съесть меня.
— Ничего! — Уверила Диана. Веснушки резко выделялись на фоне ее бледной кожи, — как всегда, когда женщина не говорила всей правды. — Мы хотим, чтобы ты кое-что туда ВЫПУСТИЛА. Ну, на самом деле… много кое-чего.
Лиз вздохнула, сжала руку Дианы и закончила за нее.
— Русалки, — сказала она. — Примерно две дюжины. Если ты не поможешь нам вернуть их в Царство Фей, они умрут.
— У них сезон нереста, — объяснила Суэла, когда мы шли через лес, который начинался у заднего края моего двора. — Это происходит только раз в сотню лет. Яйца русалок…
— Яйца? Русалки откладывают яйца? — Потрясенно спросила я. Единственная русалка, о которой я знала — Ундина из немецкой сказки, которая вышла замуж за человеческого мужчину. Но, увы, когда он предал ее, ундина прокляла возлюбленного, обрекая обоих на вечные страдания.[3]
— Конечно, дорогая, — ответила Диана, оглянувшись через плечо. Тропинка вынудила нас идти парами, Диана и Лиз шли впереди. — У них ведь хвосты, то есть, ты же не можешь, ну, ожидать, что они рожают…
— Хорошо, хорошо, — перебила ее я. Хоть я и написала книгу «Сексуальная жизнь демонических любовников», не была уверена, насколько хотела узнать о сексуальной жизни русалок с рыбьими хвостами. К счастью Диана поняла намек и перешла от подробностей сексуальной жизни русалок к жизненному циклу их молодежи.
— Яйца отложены в бассейне в истоках Ундины …
— Так поэтому ручей называют Ундиной? — Я слышала о нем. Нижний рукав, к югу от деревни, был популярен среди рыбаков, но устье вверху, где-то в этих лесах, было объявлено запретным Департаментом по охране окружающей среды.
Лиз Бук вздохнула.
— Местные жители начали называть его так из-за легенды о молодой женщине, которая заманивала рыбаков в глубины форелевых бассейнов, а затем топила их.
— Они, вероятно, просто утонули после распития слишком большого количества алкоголя, — сказала Суэла. — То, что русалки обольщают человеческих мужчин, это правда, — если им удастся выйти замуж, они обретут душу, — но они не убивают. Только если те их предадут.
Суэла отодвинула виноградную лозу, и отпустила позади себя. Ветка чуть не попала мне по лицу. Обычно она была самой очаровательной и тактичной женщиной, и у меня возникло чувство, что затронутая тема была для нее больным вопросом. В прошлом году я узнала, что Суэла отчасти человек. Когда-то она была влюблена в смертного, но тот умер, потому что ее сущность суккуба истощила его жизненную силу. С тех пор Суэла тщательно избегала любого физического контакта с мужчинами, хотя я подозревала, что она без памяти втрескалась в нашего преподавателя американской истории, профессора Фрэнка Дельмарко. Подозрение подтвердилось, когда Суэла захандрила в связи с отъездом Фрэнка несколько недель назад на конференцию «Дискурсы о Колдовстве» в Сэлем, штат Массачусетс.
— Так или иначе, — продолжала Диана напряженным, веселым голосом учительницы младших классов, пытающейся удержать внимание детей на предмете, — из яиц вылупляются мальки, которые остаются в истоках, пока не повзрослеют — по нашим предположениям, это около ста лет — затем, став взрослыми серебрянками[4], они начинают путешествие вниз по течению, к морю.
— К морю? — переспросила я. — Но мы в сотнях миль от моря.
— Не к Атлантике, — пояснила Лиз. — Прежде чем присоединиться к нижней ветви, верхняя ветвь Ундины течет через подземный проход в Царство Фей.
— Я думала, что проход в зарослях жимолости — единственный путь в Царство Фей. Вы же сказали мне, что это последняя дверь.
— Последняя дверь, — сказала Лиз, — но в этих лесах есть также подводный проход к Царству Фей… по крайней мере, раньше был. С каждым годом он становился все более узким, как и все остальные проходы к Царству Фей, которые в итоге закрылись совсем. Когда они мигрировали сто лет назад, путь уменьшился так, что был достаточно широк для прохода только одной юной русалки. Мы боимся, что сейчас он забит, и когда проход к Царству Фей закрыт, это похоже на то, как закупоривается крупная артерия и вокруг неё начинают расширяться коллатерали — вены помельче. К сожалению, многие из этих меньших путей приводят к Приграничным областям вместо Царства Фей. Если русалки не пройдут к Царству Фей, то умрут, но если они застрянут в Приграничных областях…
Ее голос затих, и я поежилась, вспоминая свой сон прошлой ночью. Быть пойманным в Приграничье означало смерть или вечные муки.
— Итак, — продолжала Лиз, — мы подумали, что с полномочиями привратника ты могла бы открыть для них достаточно широкий проход, чтобы они могли попасть прямиком в Царство Фей, а не заблудиться в Приграничье.
— Но я понятия не имею, как открывать проход под водой, — возразила я. Это была правда, но я все еще вспоминала о сновидении. Начался он соблазнительно, но закончился тем, что демон-любовник пытался утопить меня. Он был зол на то, что я заключила его в водном аду. Если это было действительно так, то я не горела желанием искупаться в любом водоеме, который может быть связан с Приграничьем.
— Я должна буду лезть в воду? — спросила я.
— Мы так не думаем, дорогая… подожди… Ты слышишь?
Лиз склонила голову и подняла наманикюренный палец. Сначала я услышала только жужжание комаров и москитов в тяжелом влажном воздухе. Даже птицы слишком устали петь в полуденный зной. Я вытерла струйку пота и собралась сказать Лиз, что ничего не слышу, как вдруг сквозь гул насекомых послышалось тихое бормотание. Легкий ветерок шевелил тяжелый подлесок, принося с собой приятный холодок проточной воды.
— Мы находимся в верховьях, — сообщила Суэла, принюхиваясь и поднимая с шеи тяжелые темные волосы. — Вода прорывается на поверхность из глубокого подземного источника — самая холодная, чистая вода, которую вы когда-либо видели. Не многим удается увидеть его, потому что он тщательно скрыт.
И хоть я все еще была встревожена идеей приблизиться к какому-то водному проходу к Царству Фей, бормотание ручья заставило пересохший рот наполниться слюной, а уставшие ноги зачесались от желания погрузиться в прохладную воду. Если есть способ помочь русалкам и не входить при этом в воду, я готова сделать это. Ведь, по большому счету, они были всего лишь безобидными подростками.