— Не нашего! — воскликнула незнакомка. — Сильвер в безопасности, дома. Мы не будем его выпускать, пока не станет полностью спокойно.
— Все верно, Джессика, — вздохнула Энн, похлопывая дочь по руке. — С Сильвером ничего не случится. Это наш кот, — с терпеливой улыбкой добавила Энн для меня. — Мы оберегаем ее, пока в городе так много… незнакомцев.
— Я не должна разговаривать с чужими людьми, — сказала Джессика, перебирая в руках стопку флаеров с одним и тем же текстом, размноженным на цветной бумаге. Я вгляделась в листовку, которую уже прикрепили к телефонному столбу, и увидела на ней фото молодого мужчины. Текст гласил: «ПРОПАЛ: ТОБИАС ГРЭЙНДЖЕР, 26 ЛЕТ, В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ВИДЕЛИ НА РЫБАЛКЕ НА НИЖНЕЙ ИЗЛУЧИНЕ УНДИНЫ 16 ИЮНЯ».
— Его нет уже два дня? — спросила я.
— Он работает в приюте для животных и он мой друг, — ответила Джессика.
— Уверена, что он скоро вернется домой, — сказала я ей, надеясь, что это правда.
— Спасибо, — поблагодарила Энн, на ее лице промелькнуло выражение боли, когда она перевела взгляд от меня к дочери. — Джессика хотела сделать что-нибудь, чтобы помочь.
— Думаю, что эти листовки помогут, — улыбнулась я. — Они такие яркие. Все их заметят.
— Я выбирала цвета, — гордо сказала Джессика, а затем повернулась к Энн. — Мы должны идти. Нужно прикрепить еще целую кучу.
Энн подарила мне извиняющуюся улыбку и пошла дальше за дочерью по улице Вязов, а я побрела вверх по холму в мрачном настроении. Суэла говорила мне, что всё Эльфийское золото, которое Энн могла найти, она использовала для дочери. Я знала, что Синдрому Дауна часто сопутствуют целый ряд болезней и короткая продолжительность жизни. Больно подумать, что может произойти с Джессикой, если поставки Эльфийского золота прекратятся.
Что и произойдет, если мы не помешаем «Гроуву» закрыть проход… Разве не трусость с моей стороны беспокоиться о сохранении в секрете моего членства в клубе, когда столь многое поставлено на карту? Мне нужен знак, решила я, подходя к парадной двери…
Что-то тяжелое упало к моим ногам.
Я наклонилась, чтобы рассмотреть. Молоток. Я даже и не знаю, что это может быть, как не увесистый знак!
— Вы в порядке?
Голос раздавался откуда-то сверху. Кто взывает ко мне? Я отступила назад и всмотрелась в крышу, закрывая от солнца глаза. Надо мной стояла темная фигура в ореоле белого света. Это напомнило о темном любовнике из моего сна, о том, как он был окутан сиянием…
— Мне так жаль, — произнесла фигура на моей крыше. — Он выскользнул.
Нет, не ангел-хранитель и не любовник моей мечты; это был мастер Билл. Я совсем забыла о нем.
— Все в порядке, — сказала я, протягивая ему молоток, — ничего страшного не произошло. Но может быть это знак… — я улыбнулась выбранной формулировке, — что нам обоим нужен перерыв.
Сделав кувшин лимонада и сэндвич с индейкой, я приказала Биллу спускаться с крыши. Было видно, что он работал все утро. Его футболка промокла и прилипла к груди — довольно крепкой груди, что я не могла не заметить — и его лоб украшали бисеринки пота под каймой бейсболки, которую он так и не снял, даже когда пил лимонад.
— Как идут дела? — спросила я, наполняя стакан лимонадом и протягивая ему сэндвич. Я пыталась усадить его за стол на крыльце, но парень остался стоять.
— Хорошо. Я выложил почти половину недостающих плиток. Они все оторвались во время последнего дождя?
— Нет, некоторые из них были повреждены той бурей прошлой осенью. Вы наверняка помните большую снежную бурю перед Днем благодарения? — Я-то, конечно, помнила ее очень хорошо. Буря стала результатом моей первой попытки прогнать инкуба. Он взбеленился и хлестал ветром скоростью сто миль в час, ломал деревья, как веточки, сносил линии электропередач и заблокировал город на целую неделю.
— Ох, тот шторм. Меня… тогда не было в городе.
— Вам повезло, — сказала я, решив не задавать лишних вопросов и не вмешиваться в личную жизнь моего мастера. — Он принес большой урон, от которого город все еще восстанавливается… Хотя, наверное, это вам на руку. Так много работы.
— Я рад работе, но мне не хочется думать, что она строится на несчастье других людей, — серьезно сказал Билл. — Просто рад, что могу исправить хоть что-то из этого.
— Да, конечно, но, полагаю, не вы вызвали плохую погоду… — Я запнулась и отвела взгляд, вспомнив, что сама была невольной причиной двух последних штормов, вызвавших многие повреждения, включая человеческие жертвы. Я подняла глаза на Билла и увидела, как он таращится на меня. Наверное, подумал, что я чокнутая. — Во всяком случае, рада, что вы сейчас здесь, чините крышу.
— Я тоже, — ответил он, протягивая мне пустой стакан и тарелку. — Лучше вернусь к работе… если только шум не помешает вам… писать… или исследовать… уф… ну, заниматься работой профессора в колледже.
Я рассмеялась. Можно только представить, какой видится моя работа разнорабочему. На долю секунды я даже позавидовала ему. Было бы отлично исправить все мои проблемы с помощью молотка и гвоздей… Но потом поняла, как это глупо. Нынешняя проблема может быть решена парой слов.
— Нет, я должна отправиться в офис декана. А вам стоит вернуться к работе. — Я глянула на чистое голубое небо. — Кто знает, сколько это продлится.
Проходя через весь кампус к офису Лиз, я уже была уверена в своем решении рассказать о членстве в «Гроув» и о том, что узнала от Джен Дэвис. Хорошо было наконец-то знать, что делать — примерно так же, как пройтись под ярким солнцем после ночного дождя. Бури все еще грохотали на горизонте, но я ощущала рост своей силы. Возможно, это был гнев на «Гроув» за организацию заговора с целью навредить моему городу или, возможно, вчерашняя трансформация все же освободила часть моей силы. Только воспоминание о пробежке по лесу с Дунканом заставляло пальцы покалывать от прилива энергии, а кожу — зудеть от желания нового превращения.
К тому времени, как я прошла два лестничных пролета до кабинета Лиз, я прямо искрилась. Когда прикоснулась к дверной ручке, от нее полетели золотые всполохи. Какое-то защитное заклинание? Я удивилась этому. Но даже если и так, оно не было достаточно могущественным, чтобы противостоять моей новой силе. Вошла я без стука.
И немедленно пожалела об этом. Лиз Бук сидела на диване, крепко обнявшись с какой-то женщиной. Я смутилась, подумав, что это Диана, но когда женщины отстранились друг от друга, то увидела, что вторая — это Суэла, и что лицо Лиз все в слезах.
— Что случилось? — спросила я, встревоженная эмоциональностью обычно сдержанной Элизабет Бук. — Что-то произошло?
— Лиз расстроилась из-за плохой новости о моей семье… — начала Суэла, но Лиз положила руку на ладонь подруги и покачала головой.
— Нет причин скрывать от Калли, скоро она сама обо всем узнает. Я расстроена, потому что Диана сказала мне — если проход закроется навсегда, она вернется в Царство Фей. Голос Лиз задрожал, и Суэла дала ей платок. Я опустилась на стул.
— Диана может вернуться в Царство Фей навсегда? Но почему? Если из-за того, что она боится остаться без Эльфийского золота, мы можем найдем какой-нибудь выход. — Я собиралась рассказать, что Дункан Лэрд говорил о существах, которые могут вырабатывать Эльфийское золото, но Лиз качала головой.
— Не только поэтому. Диана ответственна за свой народ, волшебных оленей. Она их защитница. В этом мире она охраняла их от растущих опасностей: охоты, загрязнения окружающей среды, вырубки лесов; но олени решили, что если проход закроют, они вернутся в Фейри. Диана чувствует, что обязана пойти с ними … — Декан замолкла, когда ее снова захватили эмоции. Я похлопала ее по руке и взглянула на Суэлу.
— Мне так жаль, Лиз. Но, возможно, ей не придется делать этот выбор.
— Ты нашла способ сохранить проход открытым? — с надеждой спросила женщина, вытирая глаза и садясь прямо. — Дункан Лэрд был здесь чуть раньше. Он сказал, что у тебя хорошие перспективы. Если ты сможешь сохранить проход открытым, Диане не придется выбирать между этим миром и Фейри.