— Мы услышали о том, что встречу передвинули и хотели оказать свою поддержку, но нас не впускают. Говорят, что это частное собрание. Я же твержу, что если в результате этой встречи будет решаться судьба наших друзей и соседей нам должно быть позволено присутствовать.
— Я полностью согласна, — сказала я, благодарная тому, что оказалась на правильной стороне ее предпочтений. — Давайте посмотрим, что мы можем сделать.
Один из блондинистых приспешников Аделаиды стоял прямо на входе в лекционный зал. Суэла поспешила к нему, но в ту же секунду, когда она переступила порог, женщина пронзительно вскрикнула и упала. Я бросилась на колени рядом с ней — взглянуть, что случилось — и отшатнулась в шоке. Рука Суэлы была испещрена узором в виде ветвей дерева. На моих глазах они прорвались сквозь кожу и плотно переплели ее тонкую ладонь и запястье, быстро становясь толще и грубее. Сформировалась крона дерева, проклюнулись листья. Из ладони Суэлы росла ветка дерева. Я протянула руку и легонько коснулась ее. Суэла скривилась.
— Боже мой, это ужасно. Как можно это убрать? — Я взглянула на безучастное лицо блондина.
— Ветка исчезнет через несколько минут, если женщина не будет предпринимать новых попыток проникнуть внутрь, — ответил он.
— Она просто хотела войти в дверь — дверь нашего здания! Ради бога, да она работает здесь! Это возмутительно!
— Этим утром мы разослали электронные письма, в которых уточняли, что на встречу не допускаются демоны, кроме тех случаев, если их специально не пригласят. Мы не можем позволить им воздействовать на происходящее.
— Хотя это происходящее будет решать нашу судьбу, — донесся грубоватый голос со стороны группы наблюдателей. Узнав его, я поднялась с колен и бросилась искать взглядом хозяина — пока не разглядела, — большого, одетого во фланелевую рубашку мужчину.
— Брок! — закричала я, счастливая видеть друга в добром здравии и обвила его руками. На лице мужчины появился румянец, знак того, что он был смущен. Я отпустила его и отступила назад. Брок широко мне улыбнулся, но потом поднял голову, чтобы взглянуть на светловолосого охранника и по его лицу пошли уродливые красные пятна, брови сошлись на переносице. — Моя семья живет в Фейрвике больше сотни лет. Вы не можете заставить нас уйти.
— Никого ни к чему не принуждают, — донесся высокий голос из-за спины блондина. Сначала я заметила гладкий серебристый шиньон, а вскоре уловила аромат «Шанель № 5» — запах, от которого у меня всегда шли мурашки по телу.
— Аделаида, — обратилась я к своей тетке по имени, — в первую очередь потому, что это ее раздражает, — почему на нашей встрече не могут присутствовать Брок и Суэла? Семья Брока наблюдает за лесами и защищает Фейрвик уже больше века. А Суэла преподает здесь. Очень несправедливо исключить их из собрания, решающего их судьбу.
— Для них мы организовали видеотрансляцию, — сказала Аделаида, указывая на закрепленные на стенах лобби два больших экрана. — Мы приглашаем всех вас остаться и послушать. Однако, мы не можем позволить присутствовать на встрече любым демонам, способным при помощи своей магии влиять на происходящее внутри. Это обычная предосторожность.
— Брок не демон! — воскликнула я. — Он из пантеона северных божеств! А Дори! — я взмахнула рукой на свою подругу в цветочной юбке, желтом пуловере, желтых эспадрильях и с лоскутной сумкой в руках. — Она же брауни! Кто может быть более безобидным, чем брауни?!
Аделаида смерила Дори взглядом.
— Брауни — прямая родня боггартам. Знаешь ли ты, почему брауни так не любят, когда их благодарят?
— Полагаю, из-за их скромности, — ответила я. Этот момент всегда казался мне чуточку чудным. Дори и ее кузены брауни всегда старались помочь, но ненавидели, когда их за это благодарили.
Тетя расхохоталась.
— Сказать ей? — спросила она Дори, которая резко побледнела.
— Нет, позвольте, я сама, — пробормотала девушка, поворачиваясь ко мне. — Много, много лет назад один брауни услужил человеку, но тот так и не поблагодарил его. Брауни разозлился и… ну, убил его.
— И съел, — добавила Аделаида.
— Да, съел. Над брауни нависла угроза быть изгнанными из этого мира. Чтобы искупить вину мы всем помогаем, делаем услуги, но не можем принимать за это благодарность. Каждый раз, когда нам говорят «спасибо», мы делаем шаг назад от нашего искупления.
— Ой, — сглотнула я, пытаясь представить брауни, который кого-то съел. — Что ж, по-крайней мере, они стараются исправить свою ошибку… — Я ободряюще глянула на Дори. Брок приобнял девушку.
— Мы согласны мирно постоять снаружи, если вы позволите Калли говорить за нас, — сказал Брок и повернулся ко мне. — Ты наш единственный шанс, Калли.
Рядом с Броком и Дори я увидела Айка Олсена. Он стоял вместе с Норнами. Скальд выставила свой телефон экраном ко мне — он был испещрен замысловатыми линиями, такими же, как я видела перед тем, когда она пыталась раскрыть мне мое будущее. Узор был таким же хаотичным, но узел в самом центре почти расплелся. Возможно, это была визуализация того, как расплетаются мои стражи. Я почувствовала, как они стали еще слабее, ощутив веру моих друзей в меня. Еще несколько звеньев распались, когда я повернулась к Броку с Дори и заверила их: — Да, я буду говорить за Фейрвик.
«Беквит Холл» был старейшей и одной из самых элегантных аудиторий в кампусе. В центре помещения, когда-то бывшего трапезной монастыря, располагался большой, красивый дубовый стол. Одну стену занимали высокие стрельчатые окна, противоположную — глубокие ниши, заставленные бюстами великих философов и писателей. Сегодня портьеры задвинули, а затененные ниши являли аудитории лики Гомера, Платона, Сафо, Данте, Шекспира, Джейн Остен и Шарлотты Бронте. Проектор показывал на экране позади стола и на закрытых окнах изображения залитых солнцем лесов и рощ под аккомпанемент шороха листьев, пение птиц, хлопанье крыльев — настолько натуралистичное, что я едва не пригнулась, пересекая аудиторию, чтобы сесть рядом с Лиз.
Декан сидела за ближней стороной стола, рядом с женщиной, чьи коротко стриженые серебристые волосы стояли дыбом, будто пушистое облако. Лиз представила мне ее как Лумис Пэган. Я вспомнила, что профессор занималась гендерными исследованиями среди пикси в университете Вислей. Далее я по очереди была представлена Делберту Уинтерсу из Гарварда, Элеанор Белнап из Вэссара, Лидии Мэркхам из Маунт Халируд и Тэлботу Грили из Барда, который вовсе не выглядел как клурикон[2], кто бы то ни был. Все члены АМН сидели за одной стороной стола, другая все еще была пуста.
— Они не пустили Суэлу, — прошептала я Лиз, заняв свое место и со всеми познакомившись. — И Дори, и Брока.
— Знаю, — сказала Лиз, прицыкнув, — они ослабили нас, исключив Фей. Они попытались даже запретить присутствовать Тэлботу и Лумис, но мы заявили протест и им пришлось смириться.
— Исключают нас, словно недалеких хобгоблинов[3], — начала было Лумис Пэган, но прибытие членов «Гроув» заставило ее замолчать.
В помещение вошли шестеро. На мгновение мне показалось, что они все вырядились в мантии с капюшонами, но иллюзия быстро исчезла, на самом деле люди были одеты в скучные темные костюмы. Все они прошли за стол и встали за своими стульями. Слайд-шоу теперь показывало единственное изображение — окруженную деревьями поляну. Картина теперь стала очень яркой, как если бы над полянкой светило солнце. Я бросила взгляд на свои руки и поняла, что на них легла тень от листьев… и чего-то еще. Промелькнула тень крыльев, звук хлопающих крыльев стал громче. Я огляделась, почти ожидая, что вот-вот с потолка слетит гигантская птица, но не было ничего, кроме повисшего напряжения со стороны затемненных ниш — будто заключенные там души пытались получить лучший обзор на происходящее.
Двое блондинистых спутников Аделаиды стояли у обоих концов стола. Я была удивлена тем, что они на самом деле присутствуют на встрече. Я предполагала, что «Гроув» был чисто женским клубом, а мужчины — обычные охранники. Впрочем, возможно, это были представители Клуба «Серафим» из Лондона. Моя тетка стояла в центре, между пожилой женщиной и молодой, с челкой и роговой оправе на переносице. Если не считать блондинистых близнецов, совет состоял из женщин, выряженных в классические костюмы и низкие каблуки. Это вполне могло бы сойти за собрание местного родительского комитета или садоводческого сообщества, а не за верхушку старинного ведьминского ордена.