Вторжение иностранного капитала ускорило процесс разложения феодализма. В 1867 — 1868 году в Японии произошел государственный переворот, получивший в истории название «революции Мэйдзи». Этот переворот сильно отличался от буржуазных революций европейских стран. Буржуазия заключила соглашение с крупными феодалами-землевладельцами и, устранив сегуна, восстановила власть императора. Феодально-буржуазный блок стремился сохранить феодальную систему принудительного труда, за исключением того, что мешало самим помещикам и буржуазии.
Результатом этого сговора двух высших классов было сохранение многих феодальных повинностей в деревне и жестокая эксплуатация безземельных и малоземельных крестьян. Крестьяне бежали в города и поступали на промышленные предприятия. Уже с тех времен Япония стала страной особенно низкой заработной платы, поэтому капиталисты получали высокую прибыль и имели возможность бороться за расширение внешних рынков.
В 1872 году в Японии была проведена аграрная реформа. Площадь государственных земель, принадлежащих микадо (императору), дворцовой знати и религиозным организациям, а также крупным помещикам, была увеличена за счет крестьянских владений.
В 1873 году правительство микадо установило высокий поземельный налог, непосильный для подавляющего большинства мелких землевладельцев, и разрешило свободную продажу земли. Многие крестьяне продавали или отдавали в залог землю помещикам и ростовщикам. Резко увеличилось число безземельных и малоземельных.
Стремительный рост сельскохозяйственного пролетариата и полупролетариата и недовольство сторонников свергнутого сегуната создавали в стране напряженное положение.
Когда Воейков еще только собирался в Японию, его предупреждали, что в стране часто происходят волнения и путешествовать там опасно, но это не заставило ученого отказаться от намеченной поездки.
В начале июля 1876 года Александр Иванович сошел с парохода в Иокогаме и по железной дороге проехал в столицу Японии Токио. Здесь он посетил русского посланника Струве и просил его получить у японского правительства паспорт для посещения внутренних областей страны.
Правительство Японии, хотя и заключило с европейскими государствами договоры, попрежнему очень неохотно допускало иностранцев внутрь страны. «Открытыми» для иностранцев считались только семь портов и зона около тридцати километров вокруг каждого из них. Поэтому для поездки внутрь страны требовался особый паспорт, который вскоре и был выдан Воейкову.
— Но я не знаю ни языка, ни японских обычаев, — сказал Воейков посланнику. — Мне необходим переводчик-японец.
Через несколько дней посланник с довольной улыбкой говорил Воейкову:
— Все устроилось как нельзя лучше. У вас есть переводчик, и даже говорящий по-русски.
В то время в Японии открылись школы, в которых обучались иностранным языкам. Посланник присутствовал на экзаменах в одной из таких школ, где преподавание велось на русском языке. На экзамене по физике воспитанники хорошо отвечали по-русски. Директор школы, узнав от посланника, что Воейков нуждается в переводчике, рекомендовал одного из своих воспитанников — Ватанабе.
Воейков начал изучение страны с севера. Вместе со своим спутником он сел на пароход, доставивший его на северный остров Японии Хоккайдо в небольшой тогда порт Хакодате. В то время население острова Хоккайдо было малочисленно. На весну и лето сюда перебирались с юга японские рыболовы.
За день до приезда Воейкова в Хакодате отсюда уехал японский микадо, которому представлялись делегации местного населения, в том числе рыболовы-айны с южного берега Хоккайдо. Как и японцы, айны небольшого роста, но отличаются от них крепким телосложением. Они широкоплечи, длинное лицо покрыто густой растительностью, скулы, как у японцев, не выдаются. Странно видеть в Японии белых людей с окладистыми бородами, в длиннополых одеждах.
Воейков заинтересовался айнами. Он выяснил, что лучше всего знает их живущий в Хакодате английский полковник Блэкистон, который разбогател на торговле с ними. Воейков посетил Блзкистона. Английский коммерсант посоветовал поехать в рыбачье селение Юрап на берегу Вулканической бухты.
Айны встретили русского путешественника радушно. Многие из них и раньше знавали русских. Их родичи, жившие на Сахалине и Курильских островах, были русскими подданными, некоторые говорили порусски, приняли православие. Но айны, жившие на Южном Сахалине, когда он находился под властью японцев, привыкли к японскому образу жизни, питались преимущественно рисом, переняли у японцев технику рыболовства, которое было главным их занятием.
Жилища айнов резко отличались от японских хижин: у айнов были зимние бревенчатые хаты и летние шалаши, напоминавшие доисторические свайные постройки. У некоторых Воейков увидел клетки с медведями. Айны считали медведя священным животным и верили, что он приносит счастье семье, которая его воспитала. Они почитали также змей.
Орнаменты, служившие украшением хат и утвари, изображали змей, человеческие черепа.
Осматривая жилища айнов, Александр Иванович обнаружил большое сходство некоторых предметов с утварью, которую он видел в хижине индонезийцев. А ткацкие станки и луки были совсем индонезийские. Похожей на индонезийскую была одежда — длинные цветные халаты.
Воейков сделал подробные записи об айнах, приобрел у них предметы утвари и ремесленных изделий и двинулся в обратный путь — в Хакодате[45],
Путешествуя по Хоккайдо, Александр Иванович все время обращал внимание на слабую заселенность острова. В Хакодате ему удалось выяснить, что причиной, тормозившей колонизацию Хоккайдо, является неудачный выбор местности для переселенцев.
Осматривая полупустынный остров Хоккайдо, Воейков. размышлял о его большой будущности: обилие рыбы, прекрасного строевого леса, благоприятные почвенные и климатические условия для посева пшеницы и ржи, овцеводства, несомненно, будут способствовать развитию хозяйства и заселению этого острова. Как известно, то, что предсказывал Воейков, осуществилось уже к концу прошлого века, и только общий упадок экономики капиталистической Японии в начале XX века задерживал дальнейшее хозяйственное развитие острова.
В конце июля Воейков и Ватанабе переправились через пролив Цугару на остров Хонсю (главный из Японских островов) и высадились в городе Аомори. Взору путешественников предстала густонаселенная долина с симметрично расположенными деревьями и живыми изгородями рисовых полей.
По обе стороны долины тянулись цепи лесистых хребтов с возвышающейся над местностью высокой конусообразной вершиной Иваки. Воейков совершил подъем на эту довольно крутую вершину.
Перед ним открылся замечательный, подлинно японский пейзаж. Япония — страна лесов, кустарников и трав, отлично произрастающих здесь в атмосфере, значительную часть года напоминающей оранжерейную. В летние месяцы над Японией проносится юго-восточный муссон, насыщенный испарениями Тихого океана. В зимнюю пору дует северо-западный муссон, зарождающийся на Азиатском континенте, но впитывающий теплые пары Японского моря. Летом обильные дожди идут в восточной и центральной части Японских островов. Зимой осадки выпадают преимущественно на западном побережье. Но на севере Хонсю зимы бывают относительно холодными, выпадает снег. Поэтому и растительность здесь отличается от субтропической флоры южной половины острова. Много хвойных лесов.
Воейков знакомился с породами леса, своеобразной вьющейся растительностью. Криптомерии, сосны, туи, кедры, кипарисы в этой местности явно преобладали, но встречались и лиственные породы: дубы, клены, вязы, ясени, тополя. Наряду с деревьями обильно росли дикие кустарники, бобовые растения и папоротники. Горные породы представляли собой разноцветные мергели[46].
Из Аомори путешественники направились на юго-запад и вскоре оказались на берегу порожистой реки Носиро, впадающей в Японское море. Наняли лодку, чтобы спуститься вниз по течению. Это было плоскодонное суденышко из очень тонких сосновых досок. Ударяясь о камни, доски не ломались, а гнулись. Впрочем, гребцы с большой ловкостью обходили хорошо им известные пороги и камни, и Воейков очень скоро убедился в безопасности путешествия по реке с такими опытными лодочниками.
45
В год посещения Воейковым Японии в Москве была издана работа об айнах известного географа и этнографа Дмитрия Николаевича Анучина. Вероятно, это было причиной того, что Воейков не опубликовал своих заметок об айнах. Но все же о поездке в Юрап он сделал впоследствии доклад в этнографическом отделении Русского географического общества.
46
Горная порода, состоящая из известняка и углекислого магния с большой примесью (до 50 процентов) глины.