Впрочем, сейчас Влад не имел при себе меча — с тех пор, как стал сильным магом, он не испытывал необходимости биться таким грубым оружием — его сила заключалась в его магии.
Улица, ведущая к дворцу императора, была заполнена солдатами, которые с интересом смотрели на идущую вверх, в гору, парочку — вернее, смотрели на девушку в черном, а потом уже обращали внимание на шагающего с ней рядом высокого мужчину в простой одежде.
Он быстро шел вперед, погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на происходившее вокруг, а посмотреть было на что: отсюда, с холма, на котором располагался дворец императора, а также особняки вельмож, был виден почти весь город, и было заметно, что над ним поднимаются столбы дыма.
В городе смута.
Воспользовавшись тем, что власть ослабла, а стражники оттянуты на защиту дворца императора, деклассированные элементы принялись громить центр, грабить лавки и дома богатых горожан.
В воротах лекаря встретил капитан стражи, знавший Влада в лицо.
— Скорее, господин Влад! Император и господин Санрат рвут и мечут — в городе бунт! Вас ждут!
Влад кивнул и прошел на территорию дворца, сопровождаемый Амалией. Везде были видны следы приготовления к обороне на случай штурма — видимо, власти опасались, что толпа погромщиков пойдет на дворец.
Влад с тоской подумал о том, что ему ну совершенно невыгодно сейчас вот это безобразие — у него дома, в его замке, неприятности, а он вынужден тут утихомиривать толпу хулиганов и грабителей!
Миновав анфиладу комнат, в каждой из которых находилось не менее трех — пяти стражников, внимательно осматривавших проходившую мимо пару, Влад попал в знакомый кабинет, где за столом сидели император, Санрат, генерал Масков и два офицера — Влад их не знал.
— Ну наконец-то! — угрюмо проворчал Санрат. — Чем вы там занимались, пока город в огне? Впрочем, знаю чем! — Он посмотрел на соблазнительную фигуру Амалии и добавил: — Можно было и потом этим заняться. Сейчас уничтожат столицу — где жить будем? А! Забыл, у вас же замок есть и клиника — вы-то сбежите отсюда вмиг, да? Что за жизнь, ну ни на кого нельзя положиться! Эти бестолочи не могут утихомирить разбушевавшуюся чернь, этот заявляет, что его гвардейцы не предназначены для усмирения безоружной толпы, а этот кувыркается с девкой, вместо того чтобы возглавить наведение порядка! Меня окружают одни болваны!
Влад сел к столу, холодно посмотрел на Санрата, фиксируя его взглядом и дожидаясь, когда стихнет фонтан ругательств и оскорблений. Ему хотелось повернуться и уйти, хлопнув дверью, и пусть сами расхлебывают кашу, которую заварили по глупости и недальновидности. У него и своих дел хватает, чтобы еще выслушивать всякую чушь.
Император во время всей этой проникновенной речи своего советника молчал, и было похоже, что он находится в прострации и мало чего соображает.
Лекарю даже подумалось: может, он обкурился или съел чего-нибудь? Слишком уж бессмысленным и тупым был его взгляд.
— Вы закончили, господин Санрат? — Голос Влада был холодным и скрипучим, как январский снег. — Тогда, может быть, расскажете мне, что происходит?
Санрат осекся на полуслове, видимо вспомнив, что Влад никак не относится к числу его подчиненных, а, напротив, он сам обязан этому человеку тем, что вообще тут сидит и распинается.
— Извините, господин Влад. Мы все уже немного не в себе. Итак, стража со всего города стянута в район императорского дворца. В результате оголилась большая часть города. Воспользовавшись этим, чернь, видимо подстрекаемая мятежниками, начала громить лавки и магазины. Гвардейцы отказываются идти на усмирение толпы — грязное, мол, это дело. Они стоят по периметру города и ждут атаки мятежников. Пехота тоже находится в состоянии ожидания атаки, а город тем временем уничтожается. В общем, полный идиотизм. Вот два командира — полковник Гарсов, начальник стражи, и полковник Шерадан — командир пехотной части. Ну и генерал Масков — командир чистюль-гвардейцев. Какие будут мысли по поводу усмирения?
— Мне бы хотелось услышать мысли командиров. Что они думают делать?
— Это дело стражи! Пусть они усмиряют чернь! — Масков вскочил с места и стал брызгать слюной, покраснев, как помидор. — У меня вообще половина бойцов ушла к мятежникам. А если и эти примкнут? Я отказываюсь гнать своих гвардейцев против толпы, на верную гибель!