Указанное выше неблагоприятно сказалось на материально-техническом обеспечении и деятельности российской военной агентурной разведки, а установившаяся в 1915 г. между русскими и немецкими войсками сплошная линия фронта значительно урезала ее возможности. Ситуация усугублялась децентрализацией управления разведывательными операциями. В результате отсутствия четкого распределения агентуры по задачам и объектам в Бухаресте, Стокгольме, Копенгагене скопились массы источников информации, иногда состоящие на службе в нескольких штабах и конкурирующие друг с другом. В таких условиях, как бы агент ни конспирировался, он рано или поздно попадет в поле зрения своих соперников, что нередко приводило к нежелательным последствиям.
Штабс-капитан В.М. Цейтлин вспоминает:
«Кончился период маневренной войны, а разведка шла все так же. Долго не было у нас обстоятельных сводок и схем, столь необходимых в позиционной войне, но потом начали доходить сведения о постановке дела на западном, главным образом, в то время, французском фронте, где II бюро (разведывательное) французского Генерального штаба образцово поставило это дело, и разведка начинает улучшаться и у нас. Появляются центры, которые объединяют вокруг себя работу разведки. Появились различные схемы, таблицы, боевые расписания, выработалось много любителей и знатоков дела разведки.
В декабре 1915 г. на юго-западном фронте начались неудачные атаки австрийских позиций, а в марте 1916 г. были сделаны попытки наступления и на германском фронте, но тоже неудачно. Разбор обеих операций показал, что в числе прочих причин неудачи произошли оттого, что не была налажена разведывательная служба штабов, не было хороших схем укрепленных позиций противника, описаний их и т. д.».
В непростой обстановке, сложившейся в заграничных дипломатических представительствах России в 1916 г., проходит и деятельность офицеров стратегической военной разведки. В учреждениях процветало наушничество, склоки, стукачество, обычным явлением стало «подсиживание друг друга». Состояние войны, в которой находилась Родина, дипломатов не сплачивало, а разъединяло. Существовало даже правило: «Двум русским людям для приватного разговора лучше всего встречаться подальше от соотечественников, где-нибудь на отдаленной нейтральной территории».
В резидентурах падает дисциплина. Чтобы как-то ее сохранить, их руководители практикуют повседневное ношение личным составом военной формы одежды и боевых орденов (обычно в аппаратах военных атташе все пользовались гражданским убранством, а униформу надевали лишь на официальные дипломатические мероприятия). Лица, имеющие доступ к финансовым счетам, стали объектами пристального внимания со стороны всякого рода патриотов Отечества и им сочувствующих сотрудников дипломатических учреждений. Тогда говорили: «Война не только на фронтах и в окопах. Большие деньги — тоже кровь».
К концу 1916 г. в России сложилась весьма неблагоприятная политическая ситуация: парламент находился в оппозиции к правительству, а наиболее активная часть народа была готова поддержать не либеральное парламентское большинство, а представителей левых партий.
В декабре 1916 г. император подготовил указ о роспуске оппозиционного к правительству парламента. Правда, Николай II так и не проставил на нем даты, что давало третьему за последние два месяца премьер-министру, князю Н.Д. Голицыну, возможность последний раз договориться с парламентариями.
Чтобы дать главе правительства время на урегулирование проблемы, царь перенес начало заседания Думы на середину февраля, надеясь, что политический кризис к тому времени будет преодолен. По вопросу о продолжении войны либералы не расходились во взглядах с монархическим лагерем и ратовали только за полную и окончательную победу над Германией, каких бы сил и жертв это ни стоило стране, но путь к победе им представлялся иным.
В январе 1917 г., пока новое правительство более или менее успешно договаривалось с либералами, в столице и других крупнейших городах России усилилось рабочее движение. Всю страну охватила волна стачек и забастовок, в ходе которых наряду с социальными требованиями все чаще стали звучать и политические, прежде всего ультиматум о выходе империи из войны.
14 февраля 1917 г., после более чем двухмесячного отдыха, начала работу Государственная дума. В условиях сильнейшего социального напряжения парламентарии пошли на компромисс с лагерем монархистов и согласились на формирование доверенного правительства из числа представленных императором кандидатур. Однако упущенное в политической полемике и борьбе за лидерство время привело к полной дискредитации власти в глазах общественности, что способствовало зарождению в обществе сил, способных оказать правящим кругам достойное сопротивление ради достижения собственных целей.