Марк Аврелий поддерживал превосходные отношения с сенатом. Иначе сложились отношения с этим органом у его сына Коммода. Правда, императора, как правило, поддерживали выходцы из провинций, но в целом хорошие отношения, обычные при Антонинах, были нарушены. Некоторые сенаторы принимали участие в заговорах против императора, следствием чего явились репрессии, от которых сенат уже давно отвык. Ко времени Коммода и его преемников сенат в значительной степени был представлен муниципальной знатью Италии и провинций. И конфликт между императором и сенатом
оказывался конфликтом между государством и правящим слоем этого же государства. А это означает, что начинает меняться сама суть Римского государства.
Опорой императорской власти были все более увеличивающийся в размерах бюрократический аппарат и армия. Значение армии еще больше увеличилось с усилением опасности на границах. По мере увеличения нестабильности внутри государства росла роль армии и во внутренних делах Римской империи. Но сама армия в это время изменилась. В ней увеличивалась доля провинциалов, причем набирались в легионы в основном обитатели менее романизованных регионов, таких, как северная часть Балканского полуострова и дунайский регион, что вело к варваризации войска. Со времен Августа армия была профессиональной, а профессиональные воины мало связаны с обществом, у них формируются собственные традиции, ценности, представления. Пути гражданского общества и армии все более расходились.
Бюрократический государственный аппарат и армия имеют некоторые общие черты. Во-первых, дисциплина, без которой пи армия, ни чиновничество не могут выполнять свои обязанности. Во-вторых, пирамидальное построение: на каждом следующем этаже пирамиды находится все меньше людей, так что на вершине остается один человек — глава государства, главнокомандующий. Римский император был и тем, и другим. Использование своих полномочий в таком качестве при все большем удалении от общественных институтов вело не просто к личной власти (она была установлена еще Августом), а к безраздельности этой власти. В результате принципат себя все более изживал. Монархические элементы принципата становились столь сильными, что сенат, главный оплот республиканизма, все более оказывался лишь символом государства без реальных полномочий. Сенат всеми силами пытался сохранить прежнее положение, но силы были неравны17.
В результате одного из заговоров в ночь с 31 декабря 192 г. на 1 января 193 г. Коммод был убит. Его убийство пустил в ход механизм кризиса.
После убийства Коммода императором был провозглашен Пертинакс. Сенат тотчас одобрил это решение. Пертинакс был сыном вольноотпущенника и сделал блестящую карьеру благодаря своим
способностям. Став императором, он в первую очередь решил заняться финансовой системой, основательно расстроенной при Коммоде. Другой задачей было восстановление дисциплины воинов, особенно преторианцев, также весьма расшатавшейся. И то, и другое преторианцам не понравилось, и Пертинакс вскоре был ими убит. Преторианцы возвели на трон Дидия Юлиана, который пообещал им больший денежный подарок, чем его соперник, префект Города Сульпиций. Сенат, разумеется, тотчас принял соответствующее постановление, хотя большинство жителей Рима таким выбором было недовольно. В ответ на эти события свои претензии на трон предъявили наместники Паннонии Люций Септимий Север, Британии — Децим Клодий Альбин и Сирии — Гай Песцений Нигер. Ближе всех к Риму находился Север, и он воспользовался этим. Север договорился с Альбином, пообещав сделать его соправителем с титулом цезаря, привлек на свою сторону дунайские и рейнские легионы и затем выступил в Италию. Когда Дидий Юлиан осознал опасность, было уже поздно. Армия Севера перешла Альпы. Сенат по поручению императора объявил Севера «врагом отечества», но реально ничего сделать с ним не мог. Многие италийские города приветствовали Севера как мстителя за Пертинакса. На сторону Севера перешел флот. Не получив никакой поддержки, в том числе и от испуганных преторианцев, Дидий Юлиан был убит, и 9 июня 193 г. Север вступил в столицу. Сенат, естественно, признал его и дал ему все полагающиеся полномочия и титулы. Септимий Север был африканцем. Уже до этого начиная с Траяна на римском троне сидели выходцы из провинций, но они были потомками италийских колонистов. Север же происходил из местного берберского населения Африки. Он был настоящим провинциалом, и в его лице императором впервые становится бывший «варвар». Императорская власть окончательно отделяется от италийского происхождения не только в лице собственно италиков, но и потомков выходцев из Италии. Отныне стало ясно, что трона может достигнуть любой римский гражданин независимо от его точного этнического происхождения.
17
Ziolkowski А. Op. cit. Р. 312-3 99; Le Glay М. Op. cit. Р. 195-246. Мы ограничиваемся указанием на эти две обобщающие работы, хотя, разумеется, исследований по истории и структуре Ранней империи намного больше, и многие из них учтены нами.