Двое заговорщиков уходили вперед по коридору, и когда Варис юркнул в небольшой проем в стене, а Иллирио почти вышел в оживленный двор, у него за спиной хрустнул взводимый арбалет.
- Имя, сословие, сеньор! – тихо потребовали из-за спины.
- Не понимаю, - испуганно пробормотал с нарочито сильным акцентом Иллирио, который уже отвык от буйной жизни на улицах Вольных городов.
- Все ты понимаешь, - ответили из-за спины, и Иллирио почувствовал прикосновение стали, которая целила ровно в сердце. – Чей холоп, спрашиваю?
- Я магистр Пентоса Иллирио Мопатис, - обиженно ответил Иллирио, и Арья, которая, изучив под оригинальным руководством отца геральдические книги Вестероса, в свое время взялась и за эмблемы Эссоса, сразу выхватила взглядом в толпе охранников-пентошийцев.
- Вели своим нукерам убраться со двора, - распорядилась Арья.
- Иди спокойно, ни с кем не заговаривай, - приказала Санса, когда охранники Иллирио ушли. – Если что, я не промахнусь. И руки-то, магистр, - опусти.
Когда потеющий и трясущийся Иллирио начал путь по безлюдным закоулкам Королевской гавани к башне Десницы, Санса достала из-за пазухи два ярких шелковых платка, которые закрыли арбалеты и превратили двух юных разбойниц в простолюдинок, несущих за своим господином не то подарки его любовнице, не то питье и кальян.
- А ты говорила, что тряпки – это ерунда, - улыбаясь, шепнула Санса сестре. – Наоборот, очень полезная вещь.
Эддард Старк обладал немного странным чувством юмора – бывает, скажет всем, что поехал в бордель, а сам работать, работать, работать: проверять войска, укрепления и караулы. Именно эту нестареющую шутку выдал Старк и на этот раз, и пока разгневанный Джейме Ланнистер ловил его по борделям, Эддард объехал все городские ворота в сопровождении пары гвардейцев, понаблюдал за городской стражей, поцокал языком и решил, что могилу принца Деймона он обязательно найдет, потому что учредитель Золотых плащей должен греметь в ней костями, да так, что слышно должно быть миль за пять.
Отряд Джейме Эддард встретил только на обратном пути в Красный замок. Джейме был возмущен тем, что его незаконнорожденный сын по милости Роберта и Эддарда стал посмешищем среди оруженосцев, хотя в том был виноват исключительно Джоффри, с бестолковостью и изнеженностью которого не мог пока справиться даже Барристан Селми. Джейме был дополнительно взбешен тем, что его сестра фактически попала под домашний арест, потому что стоило ей выйти из комнаты, как с ней тут же случались мелкие, но досадные неприятности, начало которых странным образом совпало по времени с возвращением сестер Старк из похода. И вдобавок к этому Джейме досадовал на то, что его брат как заехал по пути со Стены в Винтерфелл, так и гостит там, со всеми удобствами и окруженный всеобщей любовью – но вместе с ней и довольно навязчивым гостеприимством, которое никак невозможно отвергнуть. Джейме имел много претензий к Эддарду Старку и отряд в двадцать пехотинцев впридачу – а Эддард всего лишь ехал в компании двух всадников. Разница была только в том, что Джейме блистал на турнирах, а Старк неоднократно брал приступом города.
Увидев, что улицу с двух сторон перекрывают копейщики, Старк и его спутники спешились и вошли в первую попавшуюся дверь. Солдаты Ланнистеров решили, что мышеловка захлопнулась, поспешили к запертой двери, и на них тут же сбросили с третьего этажа пианино. Продравшиеся через обломки пианино и павших при знакомстве с музыкой товарищей сунулись на лестницу, где почти сразу поняли, что на лестнице численное преимущество ничего не гарантирует, - этот урок обошелся солдатам Ланнистеров еще в нескольких человек. Эддард тем временем вышел во двор, вошел в соседний дом и появился на улице за спиной у Джейме, вежливо постучав ему в панцирь острием меча.
- Стыдоба, - укоризненно сказал Старк. – Ну не так это делается. Давай научу.
К несчастью, Джейме не сумел оценить предложенную ему дружескую помощь и ринулся на Эддарда с мечом, с которым он управлялся куда ловчее, чем с головой. Старый вояка Старк даже пропустил несколько скользящих ударов, на всякий случай следя краем глаза за гвардейцами Ланнистеров, которые перестали атаковать дом, а потом нанес всего один удар, в последний момент повернув меч плашмя. Джейме рухнул на мостовую, а Старк остался один против семерых – на ту пару минут, пока его двое спутников не подоспели на выручку, породив меткое изречение Старка, с которым этот бой и вошел в историю: «Нас стало трое против семерых, численное преимущество было уже за нами».
Свое оставшееся в веках изречение Старк произнес уже в своих покоях, в компании своего друга Роберта. Первым делом, вернувшись домой, Старк прогнал от себя мейстера Пицеля, пришедшего с недостойным мужчины предложением унять боль, напившись макового молока и провалившись в долгий сон без сновидений, и пробрал мейстера по матери вплоть до дотаргариенских времен. Вместо макового молока неоднократно, но легко раненный Старк принял три пинты северного самогона, слегка захмелел и почувствовал себя отлично, хотя по-прежнему избегал вставать с кушетки.
- А, Серсея! – практически единственный раз за всю жизнь обрадовался жене король, потому что выпито было немало, отличная история про бой с Ланнистерами была рассказана Недом уже дважды, и нужен был новый человек, которому можно было бы ее рассказать снова. Люди Старка исключались, поскольку они сами уже пересказали эту историю друг другу не один раз, и неожиданный приход Серсеи был довольно кстати. – Посмотри-ка на этого орла! Нет, недаром все говорят, что Старку нужен всего один удар – он ведь самого Артура Дейна так положил у Башни Радости.
- По какому праву вы смеете прикасаться к моим родственникам? — потребовала у Эддарда ответа Серсея. — Кем, по-вашему, вы являетесь?
- Я не прикасался, - смиренно ответил Эддард. – Я только разок мечом.
Король, который считал, что лучше войти в историю как нахлобученный Старком, а не как Цареубийца, выразил одобрение ответа Старка довольным ржанием. Добродушному во хмелю королю представлялось, что его рыцари наконец-то проявили себя так, что не стыдно и рассказать, и достойным завершением этой истории будет второй поединок между Джейме и Эддардом, когда раны Эддарда заживут, а Джейме привыкнет к своему новому, более мужественному и заметно асимметричному лицу. Королю также мнилось, что после второго поединка Джейме и Эддард должны подать друг другу руки и забыть все обиды, в назидание народам древности, и хмельной Эддард был с ним вполне согласен.
- Садись с нами, сестренка, - предложил королеве Эддард и протер рукавом третий кубок, из которого до этого пил Джори Кассель, недавно ушедший разводить караулы. – У Роба бас, у меня баритон, а тенора нам не хватает.
Эддард Старк был прост в быту, а в застолье и вовсе вел себя со всеми по-свойски. Уже почти пятнадцать лет, с тех пор, как молодой Роберт приезжал отметить первый день рождения старковского первенца, Роберт запросто называл жену Эддарда Кэт, и Эддард не видел в этом ничего странного.
- Если бы кто-то обращался с Таргариеном так, как с тобой обращается этот… - задохнулась от возмущения королева, и хмельные Нед и Роб удивленно переглянулись, не вполне понимая, что ей не так.
- Да зачем кому-то обращаться к этим дохлым мерзавцам? – наконец задал вопрос король, когда очередная пара глотков не прояснила его рассудок, а наоборот, все запутала.
- Джейме и Тирион твои братья по законам брака и родственных связей. Старки изгнали одного из них и захватили другого. Человек этот бесчестит тебя каждым своим дыханием, а ты кротко сидишь здесь, спрашиваешь, болит ли его нога и не подлить ли ему вина! – выдала королева, но эта витиеватая тирада далеко превосходила способности восприятия двух напившихся лордов.