Из приведенного выше рассказа Полиэна о столкновении Левкона I с гераклеотами, однако, можно заключить, что фаланга, состоявшая скорее всего из граждан боспорских городов, не всегда была надежным орудием в руках монарха. Вероятно, уже при ранних Спартокидах в вооруженных силах все более важную роль начинают играть отряды наемников. Среди них можно предполагать не только гоплитов, но и так называемых пельтастов, занимавших промежуточное положение между тяжело- и легковооруженными воинами.
Подразделения пельтастов широко распространились в Греции IV века до н. э.; название свое они получили от легкого щита особого типа — пельты, имевшей форму полумесяца. Пельта изготавливалась из дерева, возможно, даже была плетеной, покрывалась овечьей или козьей кожей и, как представляется, была лишена металлических обивок. Появление такого щита обычно связывают с Фракией. Наиболее ранние его изображения на аттических вазовых росписях относятся ко второй половине IV века до н. э., но особенно популярными они стали позднее. Очень часто пельта изображалась на так называемых «боспорских» педиках IV века до н. э., которые изготавливались в Афинах, возможно, в немалой степени специально для продажи на Боспоре. Однако каких-либо остатков таких щитов здесь обнаружено не было.
Пельта была известна и скифам. На одном из шедевров греко-скифской торевтики — золотом гребне, найденном в кургане Солоха, представлена сцена сражения трех воинов. Спешившийся скиф, конь которого убит, отбивается от нападающего на него всадника и расположенного позади всадника пешего воина; этот скиф имеет пельту, его противники — обычные скифские щиты. Это изображение, информативное само по себе, интересно для нас еще и по той причине, что гребень из Солохи, как и большинство предметов греко-скифской торевтики, скорее всего был изготовлен в мастерских Боспорского государства. Во всяком случае, многие специалисты придерживаются такой точки зрения.
Еще раз возвращаясь к рассказу Полиэна о войне Левкона с гераклеотами, хочется обратить внимание, что содержащаяся в нем информация чрезвычайно ценна еще в одном существенном аспекте. Этот рассказ, пусть, как уже говорилось, в несколько анекдотичной форме, отражает реальный боевой эпизод, происшедший на Боспоре. Добавим, что это единственное описание военных действий на берегах Керченского пролива, которое сохранила античная письменная традиция. В высшей степени показательно, что в этом эпизоде верными союзниками Левкона выступили скифы, и у нас есть веские основания считать, что в это время уже существовал боспоро-скифский союз, важной составляющей которого, безусловно, было военное сотрудничество.
Материальными свидетельствами такого союза служат курганы варварской знати (вероятно, в основном скифской), возведенные в это время в окрестностях столицы государства — Пантикапея. Первым в их ряду следует назвать так называемый «курган Ашика» (раскопан А. Б. Ашиком в 1838 году), поскольку он хорошо датируется концом первой четверти IV века до н. э., когда Левкои I достиг немалого успеха в укреплении Боспорского государства. В кургане был погребен воин, при котором находился интереснейший набор вооружения: шлем, панцирь, поножи, меч, лук со стрелами. Подчеркнем, что именно из этого кургана происходят бронзовые поножи с изображением головы горгоны Медузы на коленной чашечке, которые, как уже отмечалось, являются самой ранней находкой подобного вооружения во всем античном Северном Причерноморье. Конечно, вызывает некоторое удивление, что эти архаические поножи оказались в погребении воина приблизительно через 150 лет после их изготовления, но, на наш взгляд, этот археологический факт имеет вполне логичное объяснение. Бронзовые поножи, как и другие предметы вооружения (панцири, шлемы и пр.), безусловно, ценились весьма дорого, передаваясь, подобно своего рода реликвии, из поколения в поколение.
В этом комплексе чрезвычайно интересны и другие находки. Прежде всего это бронзовый шлем, который, как отметил Б. З. Рабинович, «поражает крайней простотой формы»{29}. Он состоит из трех грубо склепанных пластин, две из которых свернуты полукругом и образуют боковые стенки, а третья положена сверху. По краю шлема имеются мелкие отверстия для прикрепления подкладки. В отличие от обычных форм этот шлем не сужается кверху, а как будто несколько расширяется. Вероятно, простота формы может свидетельствовать в пользу его местного изготовления, хотя шлем совершенно не подходит под типы скифских, «видимо, представляя собой единичное явление», как считал Б. З. Рабинович. Другие специалисты в области древнего вооружения предполагали, что шлем был сделан из частей разрушенных шлемов или из бронзовых пластин неизвестного назначения, возможно, даже из частей металлических сосудов, проще говоря, из греческого металлолома. В общем, этот шлем представляется в полной мере уникальным.
Панцирь также весьма любопытен, хотя и относится к обычному для варваров Северного Причерноморья типу чешуйчатых доспехов. Дело в том, что, хотя такие панцири изготавливались в основном из железа, панцирь из «кургана Ашика» сделан из бронзовых пластин, при этом пластины здесь были не просто нашиты на основу, а прикреплены бронзовыми заклепками, что абсолютно нетипично для скифской традиции. Железный меч скорее всего принадлежал к типу скифских акинаков, а бронзовые наконечники стрел относятся к хорошо известным в Северном Причерноморье типам, которые можно датировать второй половиной V — началом IV века до н. э.
Среди более поздних курганов времени расцвета Боспорского государства при Спартокидах особое значение принадлежит кургану Куль-Оба, в котором в 1830 году было открыто богатейшее погребение скифского военачальника. В специальном отделении саркофага был положен его парадный меч, рукоять и ножны которого имели золотые обкладки. На рукояти изображены фигуры двух животных; на ножнах — грифон, лев, терзающий оленя, леопард и др., на пластине для подвешивания меча можно видеть морского коня (гиппокампа). Кнемиды, изготовленные из позолоченной бронзы, по размерам значительно превосходят обычные греческие поножи и позволяют считать, что погребенный в Куль-Обе воин был настоящим богатырем. Из защитного вооружения представлен также шлем. Среди наступательного вооружения, кроме меча, в склепе были найдены сотни наконечников стрел, наконечники копий и дротиков. Чрезвычайно важны для нас также происходящие из Куль-Обы находки электрового сосуда и золотых штампованных бляшек с изображениями скифов.
В другом кургане (на «земле Мирзы Кекуватского» — под таким названием он вошел в литературу) был открыт не столь богатый склеп, но предметов вооружения в нем обнаружено немало. Погребенный в каждой руке имел по пучку стрел с бронзовыми позолоченными наконечниками (общее их число около 300). В ногах лежал бронзовый греческий шлем халкидского типа с подвижными нащечниками, а также бронзовые поножи. Здесь же был положен меч, от которого сохранилась обложенная золотом рукоять с представленными на ней неясными изображениями зверей.
На Таманском полуострове элитные погребения с богатыми наборами вооружения времени ранних Спартокидов были открыты в курганах Большая и Малая Близницы. Во время раскопок Большой Близницы в 1865 году был обнаружен склеп с погребением знатного воина; в нем, кроме других находок, обнаружены великолепный бронзовый шлем в виде фригийского колпака, обломки бронзовых позолоченных панциря и поножей, большой железный меч, небольшой кинжал, семь копий и множество бронзовых наконечников стрел.
Особый интерес в этом комплексе, безусловно, представляет меч. Вполне очевидно, что он продолжает традицию развития халкидских шлемов, что видно по устройству его короткого наносника, подвижных нащечников, закругленных вырезов для ушей и, наконец, выгнутого назатыльника. Верхняя часть шлема, однако, оформлена совсем иначе, по-новому, — она сильно вытянута вверх и загнута вперед, имитируя форму фригийского колпака. П. Динтсис отнес этот шлем к группе «тиарообразных»[2]{30}. Б. З. Рабинович справедливо указывал на переходный характер такого типа шлемов от классических к эллинистическим{31}, то есть получившим распространение после походов Александра Македонского, в III–I веках до н. э. Действительно, наиболее ранние их воспроизведения можно видеть на монетах царя Македонии. Шлем из Большой Близницы — тоже достаточно ранний, его можно датировать концом IV — началом III века до н. э.
2
Можно также отметить, что три подобных шлема были обнаружены в кладе около села Олонешты (Молдова), состоявшем из шести греческих бронзовых шлемов и шести пар поножей. Есть предположение, что этот клад был оставлен военачальниками Зопириона.