Впрочем, большинство боспорских рельефов с изображениями всадников, начиная со второй половины I века н. э., демонстрируют своеобразный местный тип «глубокого» жесткого седла с довольно массивной передней частью, завершавшейся ярко выраженными округлыми выступами, загнутыми внутрь по форме бедра и защищавшими нижнюю часть туловища воина. Сзади седло снабжено вертикальными выступами или задней лукой, которая наиболее детально показана на фрагменте надгробия I–II веков н. э. из собрания Темрюкского музея и терракотовой статуэтке всадника из слоя III века на поселении Артезиан. Крепилось седло с помощью нагрудного и подхвостного ремней, иногда украшенных фаларами, и подпруги. Для снаряжения более многочисленной легкой конницы применялись и мягкие седла с уже рассмотренной системой крепления. Довольно часто в задней части боспорских седел имеются три свешивающиеся ленты, очевидно, из кожи, которые были либо просто декоративным элементом, либо использовались как тороки для закрепления груза.
Средством защиты лошадей могли служить кожаные покрывала, подобные упоминаемым Аммианом Марцеллином в описании персидской конницы в битве 363 года при Ктесифоне (Amm. Marc. XXIV, 6, 8). Впрочем, боспорские панцирные всадники для обеспечения большей маневренности в бою могли просто не надевать на коней защитные попоны.
Пехота
Как и конница, боспорская пехота делилась на тяжелую и легкую, объединявшуюся на поле сражения в рамках отдельных отрядов. При этом воины в защитном доспехе, видимо, выдвигались в передовую линию. При всей условности изображения именно так можно расценивать фрагмент росписи пантикапейского склепа, открытого в 1872 году. Здесь представлен на марше небольшой военный отряд. Слева трое пехотинцев с плоскими овальными щитами, каждый из них держит в правой руке два копья одинаковых размеров. Далее тяжеловооруженный воин с аналогичным комплектом наступательного вооружения, дополненным каркасным шлемом и длинным, до колен, чешуйчатым панцирем поверх кафтана красноватого оттенка с длинными рукавами. У всех этих воинов короткие мечи находятся справа на манер римских гладиусов, и это не единственная деталь такого рода, демонстрирующая римское влияние на военное дело Боспора. Обращает на себя внимание следующий момент: во главе отряда шествует облаченный в защитный доспех знаменосец, на ногах которого зеленые штаны и мягкие белые сапожки. В руках он держит вексиллум — войсковой штандарт в виде копья с прикрепленным к перекладине прямоугольным куском материи с кистями, то есть внешне он напоминает православную хоругвь. Такие «знамена», выполнявшие две основные функции — сакральную и тактическую, — использовались в римских вспомогательных войсках в качестве знака когорты. Единственный вексиллум, дошедший до наших дней, хранится в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Он датируется первой половиной III века н. э. и происходит из Египта, где уникальные климатические условия обеспечивают прекрасную сохранность многих древних изделий из органических материалов. Это льняное полотнище алого цвета размерами 53 на 51 сантиметр, на котором изображена богиня победы — Виктория, стоящая на земном шаре. Правой рукой она протягивает лавровый венок, а в левой держит пальмовую ветвь. Обычно такие штандарты увенчивались металлическим навершием в виде бронзовой фигурки орла или животного — покровителя данной воинской части.
Боспорские воины.
Фрагмент росписи «Стасовского склепа». II век
Присутствие воинского знака, характерного для римлян, не должно вызывать удивления. Ведь уже Митридат VI Евпатор пытался заимствовать совершенную для своего времени тактику римской пехоты, в которой быстроту маневра обеспечивала такая структурная единица, как когорта. Для этих подразделений нового образца вполне могли использоваться принятые в римском войске значки, поскольку с их помощью легче было управлять войсками в бою. В отношении распространения в Причерноморье этого времени практики использования подобных эмблем интересно сообщение Луция Флора о том, что фракийский царь Реметалк, пришедший к власти в 11 году до н. э., «приучил варваров и к военным значкам, и к дисциплине, и даже к римскому оружию» (Flor. XXVII, 17). Видимо, тогда же под влиянием римского военного костюма в царских мастерских начинается производство поясных наборов, подражающих изделиям из провинций Германия и Реция. Что касается римского вооружения, то, хотя у Тацита в описании войны 45–49 годов н. э. с мятежным царем Митридатом VIII мы находим упоминание об оснащенных им боспорцах, оно не получило широкого распространения на территории царства. Отдельные образцы римского оружия могли поступать на Боспор благодаря торговле или с римскими солдатами, принимавшими участие в совместных военных действиях. Возможно, какую-то роль в этом отношении играли и боспорцы, отслужившие во вспомогательных войсках, хотя, как правило, там пользовались «этническим» оружием. Впрочем, уроженцы берегов Боспора Киммерийского не всегда возвращались на родину. Так, свинцовый диплом одного из солдат I Боспоранской алы, датируемый 113 годом, был найден в Регенсбурге (Германия). Подобные дипломы в виде двух пластинок, соединенных кольцами, делали своих владельцев римлянами и гражданами той провинции, где они оставались жить после отставки.
Глава 2
Оружие и доспехи
Наступательное вооружение
Рубеж нашей эры стал для обитателей евразийских степей временем поиска и разработки новых форм вооружения, что объясняется все большим применением в военных действиях тяжеловооруженной конницы. Естественно, этот процесс не мог не затронуть и территорию Боспорского государства, находившегося в контактной зоне с бескрайним кочевым миром.
Постоянные военные столкновения с кочевниками способствовали заимствованию ряда новшеств из военной практики сарматов, например, широкому распространению длинных мечей без металлического навершия. В I веке до н. э. они появляются в погребальных комплексах Прикубанья, в непосредственной близости от границ Боспора{88}. Из существовавших в этот период мечей первоначально боспорцами, видимо, был заимствован тип, имеющий прямое железное перекрестье. Скорее всего именно такую деталь изобразил художник, копировавший фреску рубежа нашей эры из склепа Анфестерия, хотя меч получился у него весьма напоминающим саблю, что для этого времени совершенно невозможно.
Показательно, что самая ранняя находка длинного меча на Боспоре происходит из его азиатской части. Она связана с могилой I века до н. э. в некрополе Фанагории, за которой начиналась область расселения аспургиан. Длина меча 0,75 метра. Штырь рукояти заканчивается шляпкой, под которой сохранились остатки деревянного навершия. Определенный интерес представляет и находка резного костяного навершия меча в резиденции Хрисалиска{89}, очевидно, одного из аспургианских вождей, близких к царю Асандру. Резиденция была расположена всего в 18 километрах к северо-востоку от Фанагории и погибла около 14/13 года до н. э., в период борьбы понтийского царя Полемона за утверждение своей власти на Боспоре.