Это не значит, что жизнь в городе полностью замерла. В нем продолжало обитать рядовое население. Но здесь уже не было той командной верхушки, которая играла руководящую роль в Илурате в период его функционирования в качестве важного звена оборонительной системы Боспорского царства. Богатые большие дома центральных кварталов в завершающий период существования Илурата были уже покинуты их бывшими владельцами. Пришедшие в плохое состояние, лишенные своего внутреннего убранства и обстановки, они использовались рядовыми горожанами, продолжавшими жить здесь на свой страх и риск в то неспокойное время. Но когда военно-политическая ситуация на Боспоре в связи с походами готов и других германских племен внезапно обострилась, последние обитатели полуразрушенной крепости не стали защищать ее и покинули свои дома в спешном порядке.
О времени, когда погиб Илурат, мы знаем благодаря кладу монет, найденному случайно в центре города, на уже раскопанном участке. Монеты, 66 статеров прекрасной сохранности, сохранили форму истлевшего мешочка, который владелец второпях засунул под каменную плиту в помещении для содержания скота. Они относятся к периоду с 242 до 267 год. Поскольку в последующие семь лет в монетном деле Боспора наблюдается перерыв, клад мог быть сокрыт именно в эти годы. Судя по отдельным находкам, кто-то из прежних обитателей Илурата еще возвращался на родное пепелище и даже жил здесь, но оборонительные сооружения так и остались лежать в руинах.
Крепости Азиатского Боспора
На восточном берегу Керченского пролива, где отсутствует высококачественный строительный камень, для возведения фортификационных сооружений часто использовались конструкции из сырцового кирпича с использованием деревянных балок. Характерным примером в этом отношении являются крепости, входившие в созданную при Асандре систему обороны Фанталовского полуострова: Патрей, «Батарейка I», у поселка Красноармейское и др.{114}
На первом этапе строительства этих укреплений с помощью рва намечались их будущие границы. Добытый таким образом грунт шел на сооружение вала, достигавшего высоты 3 метра при ширине основания до 10 метров. Второй этап был связан с возведением башен на специальных фундаментах из рваного камня. Кладка башен состояла из сырцовых кирпичей на глинистом растворе с равными им по толщине деревянными брусьями, уложенными вдоль и поперек в целях повышения прочности всего сооружения. На третьем этапе по той же схеме строились куртины — оборонительные стены между башнями. Наконец, в ходе дальнейших работ к башням и куртинам с внутренней стороны пристраивались глиняные платформы шириной 8–9 метров, усиленные кладками из сырцового кирпича и бутового камня. Нетрудно представить, насколько это должно было затруднить действие вражеских таранов или подведение осадных подкопов. Башни с толщиной стен до 3 метров имели не менее трех этажей высотой 3–5 метров каждый и, как и куртины, в большинстве случаев были снабжены кровлями. Об этом свидетельствуют использовавшиеся для их утепления пласты морской травы — камки, обнаруженные у их подножия. Конструкция крепостных ворот известна пока только по раскопкам Патрея. Как в Илурате, они имели с внешней стороны пилоны и, видимо, перекрывались арочным полуциркульным сводом надвратной башни. Не исключено, что для защиты проема ворот помимо створок, запиравшихся деревянной балкой, дополнительно применялась падающая решетка-катаракта.
Крепости Фанталовского полуострова просуществовали около 150 лет и погибли в пламени пожаров в начале II века н. э., когда при царе Савромате I вновь обострились отношения с варварами. Результаты раскопок говорят о том, что связанные с этим события развивались стремительно. Оставленные гарнизонами крепости были подожжены вместе с хранившимися в них запасами зерна и масла и затем целенаправленно разрушены с помощью стенобитных машин. В дальнейшем оборонительная система Фанталовского полуострова так и не возродилась. Зато все большее внимание стало уделяться укреплению таких крупных стратегических пунктов на границах Боспорского царства, как Танаис и Горгиппия.
Глава 5
Боспор на пути от независимости
к статусу вассального царства
Крепости Азиатского Боспора. I век до н. э. — I век н. э.: 1 — «Батарейка I»; 2 — «Батарейка II» (по В. П. Толстикову)
Для характеристики военно-политической ситуации на Боспоре после смерти Митридата VI Евпатора имеются лишь отрывочные данные. В основном они касаются событий, которые напрямую затрагивали интересы Рима. Система отношений между двумя государствами устоялась далеко не сразу.
«Друг римлян» Фарнак
Начало было положено в 63 году до н. э., когда боспорский трон занял Фарнак, хорошо зарекомендовавший себя перед Римом благодаря мятежу, поднятому против отца (App. Mithr. 113; Dio Cass. XXXVII, 14,2). Гней Помпей даровал ему статус «друга и союзника римского народа», но при этом предоставил автономию самому крупному городу Азиатского Боспора — Фанагории. Фарнак смирился с этим, ведь в остальном договор с Римом мало чем ограничивал его реальную власть. Тогда нога римского солдата еще не ступала на берега Боспора Киммерийского, и молодой царь чувствовал себя в относительной безопасности, отделенный от владений своего могучего «союзника» Черным морем и дикими племенами кавказского побережья. Судя по официальным надписям, он даже не включил наименование «друг римлян» в свою официальную титулатуру, что, как правило, было обязательным для вассальных правителей. Более того, спустя несколько лет он начинает чеканить золотые статеры с надписью «великий царь царей».
Очевидно, за это время Фарнак сумел овладеть восточным побережьем Меотиды вплоть до Танаиса (Strab. XI, 2, 11), силой подчинив ряд местных племен. Особенно упорное сопротивление оказали ему дандарии, обитавшие в районе современного устья Кубани. Для их покорения потребовалось направить реку в другое русло, чтобы затопить земли непокорных варваров.
Окончательной смене политического курса, очевидно, способствовали события на Востоке, где парфяне в 55 году до н. э. вторглись в Армению, а затем в битве при Каррах нанесли поражение легионам Марка Лициния Красса. Теперь единственным препятствием на пути Фарнака к осуществлению замыслов о возвращении всего отцовского наследства была только свобода Фанагории. Царская армия окружила город со всех сторон. Осада затянулась, и призрак голодной смерти вынудил фанагорийцев решиться на сражение, которое они проиграли. Ограничившись взятием заложников, Фарнак формально сохранил автономию города, разрушив при этом его оборонительные стены{115}. Теперь он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы начать борьбу за все наследие отца.
«Пришел, увидел, победил» — это принадлежащее Юлию Цезарю выражение, символизирующее быструю и сокрушительную победу, связано с его победой над Фарнаком в Малой Азии, в битве при Зеле. Собрав значительные военные силы, в том числе за счет союзных сарматских племен, царь двинул их вдоль восточного берега Понта. В короткие сроки он захватил Колхиду, Малую Армению и Каппадокию, изгнав оттуда сторонников Помпея и местных правителей Дейотара и Ариобарзана. В задуманной им политической игре это выглядело как действия в поддержку Цезаря в начавшемся в 49 году до н. э. противостоянии с Гнеем Помпеем; соответственно Фарнак рассчитывал на благосклонность Цезаря в отношении расширения подвластных ему земель. Но у Цезаря был свой взгляд на пределы возможного компромисса. Он поручил Домицию Кальвину добиться возврата союзникам и друзьям римского народа их владений; правда, Колхида при этом не упоминалась. Фарнак вывел войска из Каппадокии, но сохранил за собой Малую Армению. Римляне сочли это недостаточным, и против него выступил XXXVI легион под началом Домиция Кальвина, к которому позже добавились четыре легиона, набранные из обученных по римскому образцу жителей Понта и Галатии. Боевые качества этих новобранцев оставляли желать лучшего. В аналогичной ситуации применительно к событиям более позднего времени Тацит пишет: «Хотя этим солдатам недавно дали римское гражданство, значки и оружие, принятые в нашей армии, они, по сути дела, остались прежними ленивыми, распущенными греками» (Тас. Hist. III, 47).