Щиты у скифских воинов были овальной, прямоугольной или почти квадратной формы. Панцири принадлежали к типу доспехов с металлическим пластинчатым набором или, иными словами, к типу чешуйчатых доспехов. Основание таких панцирей было кожаным, на него нашивались продолговатые металлические пластинки, в основном железные; для нашивания в верхней части каждой из них имелись специальные отверстия. Пластинки нашивались на основу горизонтальными рядами с таким расчетом, чтобы верхний ряд частично перекрывал нижележащий. Изготовленные таким образом чешуйчатые панцири были достаточно гибкими и удобными, они надежно защищали воина от ударов вражеских мечей и копий.
Ранние скифские шлемы (VII–VI века до н. э.) отливались из бронзы. Их полусферическая форма, возможно, восходит к китайским прототипам, то есть имеет очень глубокие восточные корни. В Скифии находки таких шлемов происходят в основном из курганов Прикубанья, поэтому их часто называют шлемами Прикубанского типа. Позднее скифская аристократия стала использовать защитное вооружение греческого производства — шлемы и поножи, панцири же всегда оставались своими «родными» — чешуйчатыми.
Так в общих чертах выглядело вооружение потенциальных противников греков на северном берегу Черного моря, однако можно сказать и иначе — так вооружались потенциальные союзники в случае возникновения конфликта, при этом отнюдь не только с какими-то враждебными варварскими группировками, но и с соседями-греками. Междоусобные споры, кровавые распри, братоубийственные войны — постоянные спутники истории Древней Греции, и вряд ли здесь уместна какая-либо идеализация колонистов Боспора. Скорее всего они без особых колебаний приглашали варварские дружины для помощи в борьбе с чем-то досадившими им соплеменниками из других колоний.
Вообще военный потенциал скифов, вне всякого сомнения, следует оценивать как весьма высокий. Среди проведенных ими победоносных войн прежде всего следует назвать войну с персидским царем Дарием, совершившим вторжение в Северное Причерноморье, вероятнее всего, между 515 и 512 годами до н. э.{8} Эта война хорошо описана в четвертой книге «Истории» Геродота, которого, как известно, за это сочинение назвали «отцом истории». Геродот нарисовал впечатляющую картину противоборства персов и скифов, наполненную массой подробностей и ярких деталей, но вместе с тем имеющую немалое количество и неясных, непонятных для современных ученых мест. Не вызывает сомнений, однако, что скифы тогда успешно применили стратегический план, сочетающий заманивание противника в глубь своей территории с тактикой «выжженной земли». Потеряв большую часть войска, Дарий вынужден был уйти из Скифии. Такая же печальная судьба ожидала Зопириона, полководца Александра Македонского, который приблизительно в 331–330 годах до н. э. совершил неудачный поход на Ольвию и погиб от рук скифов{9}. Так что совсем недаром скифы заслужили славу непобедимых. В связи с этим, правда, необходимо привести весьма авторитетное мнение историка Фукидида, писавшего, что «нет народа, который сам по себе мог бы устоять перед скифами, если бы они были едины» (Thue. II, 97, 5). Единства в действиях скифов, как можно полагать, очень часто не хватало.
Греки на Боспоре. Первые шаги
Боспор Киммерийский в сравнении с другими главными районами греческой колонизации Северного Причерноморья (Ольвия, Херсонес Таврический) интересен рядом особенностей. Прежде всего необходимо подчеркнуть, что древнегреческие географы именно здесь проводили границу между Европой и Азией. По их представлениям, она шла по Керченскому проливу (Боспору Киммерийскому), а дальше к северу — по восточному берегу Азовского моря (Меотиды) и по реке Дон (Танаис). По этой причине в научной литературе Восточный Крым стал именоваться Европейским Боспором, а Таманский полуостров с прилегающими территориями — азиатским. Но не эти необычные для нас географические границы представляют главную особенность района.
В первую очередь следует акцентировать внимание на том, что греки основали здесь сразу несколько колоний: в Восточном Крыму — Пантикапей (будущую столицу Боспорского царства), Нимфей и Феодосию, а на Таманском полуострове и его окрестностях — Фанагорию, Кепы и Синдскую Гавань (впоследствии переименованную в Горгиппию). Своим экономическим и политическим влиянием в их ряду, очевидно, сразу стал выделяться Пантикапей, расположенный в чрезвычайно удачном месте. Археологические исследования последних лет продемонстрировали, что эта колония была основана на рубеже VII–VI веков до н. э.{10} Кроме названных семи городов-государств (полисов), на берегах пролива было расположено немало небольших городков (Мирмекий, Тиритака, Порфмий, Китей, Киммерик, Патрей и др.), которые, как представляется, входили в состав того или иного полиса и никогда не были независимыми центрами. В общем, приходится признать, что в античное время район пролива был заселен очень густо.
Вооружение скифов:
1 — бронзовый шлем;
2–4— мечи; 5 — чешуйчатый панцирь;
6 — бронзовые наконечники стрел;
7 — наконечник дротика;
8–9— наконечники копий
(1, 3, 6 — по В. А. Ильинской и А. И. Тереножкину;
2, 4, 5, 7–9 — по А. И. Мелюковой)
Второе важное обстоятельство, на которое необходимо обратить внимание, заключается в том, что колонисты здесь оказались в самом тесном соприкосновении с различными варварскими племенами — как земледельческими, так и кочевыми. Керченский полуостров, как известно, на западе подходит к Крымским горам, населенным в то время таврами, отличавшимися крайним консерватизмом, нелюбовью к иностранцам и вообще всему иноземному. Тавры занимались морским разбоем и, по свидетельству Геродота, приносили в жертву своей богине Деве всех захваченных эллинов, а также потерпевших кораблекрушение у крымских берегов (Геродот, IV, 103). Лучше у греков развивались отношения с земледельческими племенами Прикубанья — меотами и особенно синдами.
Особо следует акцентировать внимание на отношениях с кочевыми скифами, поскольку представляется возможным считать, что на берегах пролива колонисты в первую очередь столкнулись именно с ними. Бесценную информацию в этом отношении оставил Геродот, который в своей «Истории» отметил, что зимой, когда лед сковывает воды Боспора Киммерийского, «скифы… толпами переходят по льду и на повозках переезжают в землю синдов» (Her. IV, 28). Из контекста этого сообщения вполне очевидно, что скифы переправлялись из Восточного Крыма на Таманский полуостров, поблизости от которого обитали земледельческие племена синдов. Есть основания полагать, что Геродот описал здесь сезонные перекочевки какой-то части скифской орды, обитавшей в степях Северного Причерноморья, на зимние пастбища Прикубанья, всегда очень привлекательные для кочевников.
Нетрудно представить, что эти передвижении номадов через район Керченского пролива могли представлять серьезную угрозу для греческих колоний. Возможно, по этой причине эллины здесь долго не рисковали осваивать земли, далеко отстоящие от их первоначальных поселений; во всяком случае, современная археология фиксирует практически полное отсутствие деревень в глубинных районах Восточного Крыма. Греческие колонисты на Боспоре предпочитали селиться сравнительно крупными поселениями в местах, удобных для обороны, на небольшом расстоянии друг от друга. Постепенно эти поселения превратились в города, в основном сравнительно некрупные, которые тем не менее достаточно быстро обзавелись фортификационными сооружениями.