Царь Василий Шуйский в польском плену. Гравюра польского «летучего листка», 1610 г.
Сейм короля Сигизмунда. Гравюра начала XVII в.
Земский собор, довольно стихийно собравшийся 17 июля у Арбатских ворот Москвы, принял решение о «сведении с престола» царя Василия Шуйского. Через несколько дней, после попытки вернуть трон, его постригли в монахи и заточили в Чудов монастырь. Тем временем из Можайска ускоренным маршем подошел к столице гетман Жолкевский, и поставить князя Голицына на царство сторонникам Ляпунова не удалось. Боярам, принявшим на себя временно все бразды правления, москвичи «целовали крест» в том, чтобы «государя на Московское государство выбрати с нами, со всякими людьми, всей землей, сослався с городы». В страшной тревоге за дальнейшую судьбу государства посадские и ратные люди, московские чины и рядовые помещики несколько дней метались между боярами, патриархом, сторонниками «Дмитрия Ивановича» и королевича Владислава и настаивали на скорейшем принятии политического решения. Страх перед репрессиями и грабежами со стороны войск Калужского вора и опасность захвата ими столицы, а также дипломатические усилия гетмана С. Жолкевского склонили их симпатии в пользу королевича. Они лишь с волнением спрашивали у гетмана, действительно ли он сказал боярам, «что королевич не будет нашей веры»? Отвечая с позиций гуманиста своего века, сановник заявил, что это дело совести самого королевича, и если он «привыкнет к вашему богослужению… может, Господь Бог так направит сердце его, что он примет вашу веру». Вряд ли такой ответ был по нраву русским людям, но гетман, пожалуй, не лукавил[162].
Бояре кн. Ф. И. Мстиславский, кн. И. Н. Воротынский, кн. А. В. Трубецкой, кн. А. В. Голицын, И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев и кн. Б. Н. Лыков составили правительство, известное под названием Семибоярщина. «Посоветовав» со стихийно собравшимся в Москве Земским и Освященным собором, они наконец выработали условия, по которым королевич Владислав призывался на московский престол. Договор, с которым тот приглашался на царство, по определению С. Ф. Платонова, «отличался явным национально-охранительным направлением». Королевич должен был принять православие, править в совете с боярами и Земским собором, вообще сохранить весь прежний строй московской жизни и ни в чем не возвеличивать приезжих иноземцев перед русской знатью. Это было частью хорошо продуманной, оформленной еще прежде договорами «тушинских бояр» с Сигизмундом (в феврале 1610 г.) программы преодоления Смуты и восстановления общественного порядка. Само собой, при этом отец нового царя, польский король, прекращал все враждебные действия против верных Москве земель (в первую очередь Смоленска) и содействовал разгрому войск самозванца.
Собравшиеся в столице войска было решено немедленно направить для подчинения мятежных территорий. Ради того, чтобы не допустить мятежа в Москве в пользу Лжедмитрия II или кого-либо из московской знати, бояре поспешили, сразу по заключении договора с гетманом Жолкевским, пригласить в столицу коронные войска. Еще ранее первым положительным следствием вступления этих частей в бой на стороне правительственных войск стало поспешное бегство самозванца обратно в Калугу. В итоге с 19 по 30 сентября 1610 г. в стенах Москвы поэтапно разместился польский гарнизон. Без сомнения, это была элита находившихся в смоленском походе польско-литовских войск: в составе 4 конных полков (5–6 тыс. человек) числилось целых 27 гусарских рот — против 9 казацких и татарских[163]. Еще два полка — Струся и самого гетмана — заняли Верею, Борисов (Московского уезда) и Можайск. Все 2,5 тыс. иноземных солдат, перешедших на сторону поляков в Клушинской битве, были тщательно «разобраны» Жолкевским, который оставил на службе всего 800 человек во главе с полковником Борковским и капитаном Жаком Маржеретом. Они и составили пехотную часть гарнизона вместе с 400 гайдуков[164].
Представительное «Великое посольство» было отправлено в королевский стан под Смоленск с утвержденными Советом всея земли условиями. Однако Сигизмунд предпочел теперь вести речь о собственном избрании на царство. Одновременно он назначил на ключевые посты московской администрации своих сторонников — в первую очередь бывших «тушинцев», не раз уже изменявших различным государям и, по определению бояр, «самых худых людей» (М. Молчанова, кн. В. М. Мосальского, И. М. Салтыкова и др.). Вскоре под Смоленск триумфально выехал гетман Жолкевский, увозя с собой выданных ему в качестве пленников царя Василия и его брата кн. Дмитрия Шуйского. Во главе гарнизона в качестве королевского наместника он оставил велижского старосту Александра Гонсевского. Последний, под предлогом сговора с Лжедмитрием, в ночь на 29 октября арестовал некоторых бояр, ввел немецкий отряд в Кремль и заставил передать ему диктаторские полномочия. Члены Семибоярщины были отстранены от руководства страной и оказались «все равно что в плену».