Затруднение для него составлял тот факт, что после гибели Лжедмитрия II астраханцы присоединились к общерусскому освободительному движению, не особо вникая (за дальностью расстояния) в перипетии отношений Первого и Второго ополчений. Юртовские татары, астраханские стрельцы и казаки, которые двигались на помощь «подмосковным таборам», в начале 1612 г. примкнули к рати кн. Д. М. Пожарского и в ее составе приняли участие в боевых действиях против поляков и казаков[220], а с 1613 г. продолжили службу в царской армии Михаила Федоровича[221].
Когда в конце лета 1613 г. Заруцкий с верными людьми, Мариной Мнишек и ее сыном добрался до Астрахани, против него выступил воевода кн. Хворостинин[222]. Впрочем, Заруцкий сумел овладеть ситуацией в городе и казнить воеводу, после чего он объявил горожанам, что Московским государством «бутто Литва завладела», и начал им «делать утеснение великое». Те присягнули, видимо, не только Воренку, но и «царю» Дмитрию Ивановичу, которого, по слухам, на сей раз ждали из Персии. Астраханские ратные люди вместе с татарами (всего 4 тыс. человек) в марте 1614 г. вынудили подчиниться Больших ногаев, которые, откочевав в это время к «Черкесским горам», были отбиты кабардинцами и отошли к Каспийскому морю[223]. Заруцкий ездил с 5–6 сотнями ногайцев по городу, кормил их у себя с утра до вечера и даже отдал им в качестве «ясыря» жен и детей давно ушедших в походы служилых людей. На весну он собирался идти вверх по Волге «против льда» на Самару и Казань. Многие казаки, громившие в это время Русский Север, собирались прорываться ему навстречу и осенью 1614 г. присоединились к черкасам Захарьяша Заруцкого, который из Литвы «пришел проведывать» о судьбе своего брата.
11.1.2. Поход царских войск на Заруцкого и восстание в Астрахани в 1614 г
В Москве к остаткам самозванческого войска продолжали относиться более чем серьезно. Уже зимой в Казани стали собираться крупные силы, вновь под командованием кн. И. Н. Одоевского; по весне (1614) они двинулись на Астрахань традиционным для «низовых» мест образом «плавной рати» — на судах. Царская рать взяла своей покровительницей чудотворную Казанскую икону Божьей Матери[224]; стрельцы — основа войска — были в избытке снабжены английским «цветным» сукном на кафтаны и помимо самопалов обзавелись рогатинами с цветными флажками-прапорами из зендени (род хлопчатобумажной ткани)[225]. Внушительный и нарядный вид государева войска должен был произвести впечатление на дальнюю российскую окраину, не видевшую государева жалованья почти 10 лет, и способствовать усмирению ногайцев и прочих татарских сообществ Нижней Волги. Однако исход борьбы с «ворами» был решен еще до прибытия царских стрельцов.
Под влиянием «земской» и правительственной агитации и дипломатических усилий Москвы старые и крупные казачьи сообщества — Донское и Волжское войска — отказали в поддержке мятежной Астрахани: только 560 «молодых» казаков с Волги пошли туда «за зипуном»[226]. Прослышав о приходе этих новых разбойников, жители города восстали против Заруцкого (середина апреля 1614 г.). Последний с Мариной, Иваном и верными людьми (800 человек) заперся в каменном городе, обстреливая посад из пушек. Тогда же, накануне Пасхи, узнав от приведенных татарами русских полоняников об освобождении Москвы и воцарении Михаила Романова, Терской городок присягнул новому царю, а его воевода П. Головин отправил стрелецкого голову Василия Хохлова с отрядом в 700 казаков и стрельцов под Астрахань. При его приближении Заруцкий с волжскими и «дворовыми Маринкиными» казаками в ночь на 12 мая бежал Каспийским морем на Яик, а кн. Иштерек с ногаями — вверх по Волге и к Азову. Вскоре подоспел с «верховой» московской ратью и боярин кн. Одоевский, который послал в погоню стрелецких голов Пальчикова и Онучкина со стрельцами. Те 23 июня осадили яицких казаков на Медвежьем острове на Яике и через день вынудили атамана Уса выдать им Заруцкого, Марину Мнишек и Ивана «Дмитриевича». Их отправили в столицу, где «Заруцкого посадили на кол, а Воренка… повесили, а Марина умерла» в Коломне, где до сих пор сохранилась «Маринкина башня» — место ее последнего пристанища.
Окончательная победа над самозванцами вновь была одержана не столько военной силой, сколько «мнением народным»: весть об избрании царя Михаила вызвала твердую надежду на прекращение Смуты и восстановление порядка, лишив Заруцкого самых последних прибежищ на дальней окраине государства.
223
224
О событиях под Астраханью в 1614 г. известно из оригинальных воеводских отписок (опубл.: Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1841. Т. III. Стб. 13–31, 410–449).
225
300 поставов (промышленных отрезов) сукна «настрафиля» (импортное из Англии) было послано в плавную рать 22 марта 1614 г.; стрельцы из казанских пригородов, собираясь в апреле в Казани, по государеву указу обзаводились «рогатинами и прапорами» сами; возможно, на такие же прапоры в самой Москве, в Казенный приказ, еще 3 октября 1613 г. было закуплено 10 отрезов зендени лазоревого и желтого цвета (АИ. СПб., 1841. Т. III. Стб. 415, 416, 419, 420; Приходно-расходные книги Казенного приказа // РИБ. Т. 9. СПб., 1884. С. 53, 83).