Выбрать главу

Кн. Прозоровский, сдав командование Плещееву, вернулся в Москву. В последующие годы он принял участие еще во многих грандиозных походах, в том числе трижды осаждал Смоленск, однако до конца жизни помнил те чудеса, которые ему довелось пережить во время «Тихвинского осадного сидения». Князь Семен стал благодетелем обители, а незадолго до смерти, после 1657 г., принял в ней монашеский постриг под именем Сергия. Скончался он в схиме в 1660 г. 14 сентября (в день окончания тихвинской осады) и был погребен в паперти Успенского собора, а потомки его продолжали делать ценные вклады на помин его души[241].

После снятия осады Тихвин стал центром настоящей народной войны, развернувшейся в Новгородской земле. Сюда стягивались ратные и уездные люди, свозились вооружение и боеприпасы; отсюда уходили отряды казаков к реке Волхов (перерезая водное сообщение) и за нее в Ижорскую землю; на построенных здесь стругах, вооруженных пушками, «плавные казаки» спустились в Ладогу и повели бои со шведами на самом озере и на его побережье. Везде воинов сопровождали тихвинские посадские люди, по своим торговым надобностям прекрасно знавшие все лесные и речные пути в Новгородской земле[242].

Восставший Гдов дважды в 1613 г. осаждался шведами, но в результате вылазок гарнизона и с псковской помощью осады снимались[243].

Экскурс 13
Конные поединки в боях эпохи Смуты

Сражения Смутного времени представляли собой причудливое сочетание новейших способов ведения войны (огнестрельное оружие, полевые укрепления, минная война и петарды) с традиционной боевой практикой Восточной Европы. В частности, из глубины веков шел обычай предварять столкновение главных сил молодецкой схваткой передовых воинов («травля» по-русски или «harcy» по-польски). Десятки и сотни наиболее отважных и «доброконных» всадников осыпали друг друга стрелами и пулями, а порой вступали в рукопашные поединки. Нередко в этой забаве принимали участие нерядовые воины, вроде сотенных голов и «завоеводчиков» (ординарцев), которые искали противников, достойных себе по званию. Так, в начале боя с казаками Лжепетра «у Николы на Вырке» (около 23 февраля 1607 г.), в котором повстанцы были наголову разгромлены, погиб сын боярский новгородец Василий Обольянинов, оказавшись «в ертауле головою в первых стравщиках»[244].

В уникальном документе — послужном списке сына боярского Леонтия Степановича Плещеева из похода кн. С. В. Прозоровского (1613) — подобные поединки упоминаются как обычное занятие знатного помещика. В сражениях и стычках под Тихвинским монастырем 20–28 августа Леонтий бился на вылазках в конном строю, причем «убил копьем» двух немцев и одного литвина, — «да под Тихвиною ж Левонтей Плещеев перед воеводы и перед полками с литовскими людми бился на поединках, и на тех поединках убил трех мужиков копьем». Факт проведения индивидуальных поединков на фоне противоборства осадных батарей и инженерной техники Леонтий счел нужным подчеркнуть и сам, в челобитной о пожаловании за тихвинскую службу: «Был на государеве службе на Тихвине, и, будучи на Тихвине, Государю служил, с неметцкими людьми перед воеводы и перед полками бился на поединках и ранен был многижда…»[245].

Польские гусары. Гравюра конца XVI в.

Документ неоспоримо свидетельствует о том, что навыки индивидуального копейного боя, которые позволяли их носителю и активно участвовать в атаках конных сотен, и побеждать литовских и «черкасских» удальцов в поединках-единоборствах, сохранялись в отдельных «боярских» родах Московской Руси вплоть до Смутного времени. Отметим, что для особого «молодчества» у Плещеева были свои мотивы: это и поддержание авторитета у казацкой вольницы — большей части «тихвинских сидельцев» — и личная месть черкасам за убийство брата и похищение сестры в 1608 г.[246]

Некоторые подробности схватки содержит и описание другого поединка — на этот раз неудачного для русской стороны. Во время конных стычек у Донского монастыря 26 сентября 1618 г. между черкасами Сагайдачного и русскими всадниками сам гетман запорожцев, по словам секретаря королевича Владислава, сразился с неким царским «гетманом» Бутурлиным[247]. При этом Петр Конашевич сумел выбить копье из рук противника, а затем, за неимением иного оружия, сбил его с коня шестопером — знаком гетманского достоинства, присланным королевичем Владиславом. Справедливо отмечается, что этот молодецкий подвиг был крайне необходим Сагайдачному, чтобы повысить дух его уставшего и обескровленного войска; мотивы же поединка для царского дворянина менее ясны, если только его не настигли в момент отхода. Тем более что Бутурлиных при обороне Москвы было человек десять, и почти все они по своему чину московских дворян или стольников были командирами среднего звена[248].

вернуться

241

Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. СПб., 2004. С. 214; Русский биографический словарь. СПб., 1910. Т.: Притвиц-Рейс. С. 27–29.

вернуться

242

Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России в Смутное время. С. 256–276.

вернуться

243

Там же. С. 245–249.

вернуться

244

Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века, 1601–1608: Сб. документов. М., 2003. С. 191.

вернуться

245

РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 1. Л. 268–270; см. также: Лукичев М. П. Документы о национально-освободительной борьбе в России в 1612–1613 гг. // Лукичев М. П. Боярские книги XVII века: Труды по истории и источниковедению. М., 2004. С. 213.

вернуться

246

Во время похода гетмана Сагайдачного (1618) сестра Плещеева вернулась в Москву со своим новым мужем — запорожцем, перешедшим на царскую службу, что вызвало крупный скандал (Опарина Т. Украинские казаки в России: единоверцы или иноверцы? (Микита Маркушевский против Леонтия Плещеева) // СОЦIУМ. Альманах соцiальной iсториi. Вып. 3. 2003. С. 21–44).

вернуться

247

Цитата дневника: Hetmani zaporoscy w sluzbie kryla i Rzeczypospolitej / Pod red. P. Krolla, M. Nagielskiego, M. Wagnera Zabrze, 2010. S. 137. Исследователи расходятся в определении инициалов этого «гетмана»: по мнению А. А. Маевского, это «М.» Бутурлин, а П. Сас считает, что это «В.» Бутурлин (Majewski A. A. Moskwa 1617–1618. Warshawa, 2006. S. 149; Сас П. Запорожцi у польсько-московськiй вiйнi наприкiнцi Смути 1617–1618 pp. Бiла Церква, 2010. С. 373–374).

вернуться

248

Так, Василий Кириллов сын Бутурлин ведал обороной Васильевских ворот (с отрядом в 93 человека), Василий Матвеев сын Бутурлин возглавлял гарнизон острога за Яузой (905 человек); Никон Федоров сын Бутурлин был осадным воеводой в Симоновом монастыре (391 человек пехоты и пушкарей); по полкам в воеводах, головах или рядовых были расписаны стольники М. М., И. И., Ф. М., Ф. В., И. В. Бутурлины и дворянин В. К. Бутурлин (Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. I. Стб. 573–575; Осадный список 1618 г. // Памятники истории Восточной Европы. Т. VIII. М.; Варшава, 2009. С. 18, 31–32, 36, 122–123).