5–6 сентября — неудачные приступы черкас к Зарайскому городищу.
6–7 сентября — бой на переправе через Оку у Коломны в устье р. Осетр; войско окольничего кн. Г. К. Волконского (который сменил заболевшего кн. Д. М. Пожарского) первый день отражало попытки черкас переправиться, но затем казаки взбунтовались и ушли со службы, а войско окончательно развалилось.
10 сентября — на той же переправе арьергард черкас побили дворяне из Зарайска.
Ночь на 24 сентября — неудачный штурм Коломны полком запорожцев Ф. Пирского.
26–28 сентября — Сагайдачный занимает Котлы и мимо Донского монастыря проходит к «таборам» королевича Владислава при Тушине.
Вопрос об организованной помощи со стороны украинского казачества королевичу Владиславу в его попытке занять царский трон решался в острой борьбе между польскими властями и вождями запорожцев. Поначалу, в 1617 г., черкасы решительно отказались воевать с «москвой», заявив о намерении выйти в морской поход на татар и турок. Это могло вызвать обострение отношений с Крымом и Османской империей, что было совершенно излишне ввиду московского похода. Под давлением коронных властей гетман Сагайдачный был вынужден пойти на уступки — вначале на сокращение реестра и отмену морского похода, а затем — и на военную помощь запорожцев Владиславу. Королевич определил размер войска в 20 тыс. человек, которые получат жалованье после соединения с его армией[295]. В реальности же боевой состав 11 запорожских полков едва ли достиг этого числа[296]; зато весьма внушительным выглядел их обоз, наполненный «пахолками» и «чурами» (молодыми слугами казаков), а также женским полом, взятым в поход с Украины или же захваченным в первые месяцы на Руси.
Вторжение казачьего войска, совершенно неожиданное для русских, началось в июне 1618 г. Муравским шляхом. По-татарски стремительно и внезапно черкасы захватили Ливны, затем атаковали и взяли Елец. После этого сильный «загон» полковника Михаила Дорошенко направился в сторону Рязанской земли, сжег оставленные жителями или не подготовленные к обороне Лебедянь, Данков, Скопин, Ряжск, Песочню, Сапожок и Шацк; лишь мощные укрепления Переславля-Рязанского и Пронска оказались не по зубам запорожцам[297]. Вновь собравшись в районе Ельца, казачьи полки двинулись к Михайлову.
Запорожский казак. Гравюра из брошюры 1622 г.
Запорожский гетман Петр Конашевич-Сагайдачный. Гравюра из брошюры 1622 г.
Двенадцать дней приступали они к городу «жестокими приступы», а «в последнем приступе с черкасы бились коротким боем, копьи и ножи резались», но осадные люди «отсиделись». Успешно отразил украинцев и другой рязанский город — Зарайск. Однако ни крепостям, ни царским полкам не удалось остановить продвижение Сагайдачного к Москве. Князь Пожарский серьезно заболел в Серпухове, а большинство дворян отказалось последовать в поход за его товарищем, окольничим кн. Г. К. Волконским; волнения казаков в Коломне помешали своевременно преградить путь противнику против устья реки Осетр. Первый день они все же сдерживали переправу гетманского войска через Оку, но затем были оттеснены обратно к городу. Здесь между оставшимися дворянами и казаками произошло столкновение, а жители Коломны закрыли ворота и обстреляли последних из пушек. В ночь на 7 сентября на казачьем кругу было решено снова уйти со службы; за казаками последовали астраханские стрельцы и татары, а дворяне уехали в Москву. Полк кн. Волконского перестал существовать[298].
Переправившись через Оку, Сагайдачный по татарскому обычаю «распустил войну» — начал разорять уезды и волости южнее Москвы, блокировав остатки войск в Коломне. Одновременно он установил связь с польским войском, которое перешло от Можайска в Зарайск и готовилось выдвинуться ближе к Москве, на место бывшего Тушинского лагеря. Королевич радостно отправил Сагайдачному гетманские клейноды (знаки власти) — знамя, литавры и булаву, призывая скорее идти на соединение со своими войсками. Не сумев взять внезапным набегом Коломну, запорожский гетман дал бой царским войскам под Даниловым монастырем и беспрепятственно провел основные силы своего войска с Коломенской дороги в Тушино, на соединение с королевичем. Получив последнее возможное в тех условиях подкрепление, гетман Ходкевич решил попытать счастья и взять штурмом российскую столицу.
295
296
Современный украинский исследователь П. Сас настаивает на том, что 20-тысячная планка численности была не только достигнута, но и превышена; однако он сам признает ненадежность официальных реестров (Там же. С. 248–249, 359–360), тогда как русские разведывательные данные неизменно указывают на слабую численность запорожских полков (по 600–800 человек каждый) и их плачевное боевое состояние. Аналогичным образом, вместо 700 черкас полков С. Острожского и X. Иванова в 1615 г. при поступлении на царскую службу оказалось 140 казаков и 210 «пахоликов» (Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России. С. 270–271). В 1655 г. под Минском вместо 20 тыс. человек гетман Северской земли Иван Золотаренко смог представить царскому посланнику едва треть: «А ратных людей при мне, холопе твоем, на стрельбу выходило тысечь с семь», — и еще некоторое число находилось «в загоне» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 497. Л. 65).
297
Подробную реконструкцию хода боевых действий см.: