Коршунов при допросе показал, что его напарники должны будут переброшены чуть позже и в районе южнее города Мурмаши-Кола. Он подробно описал их внешность. У Воронова никаких особых примет не было, а вот у Прудько в нижней челюсти имелись три стальные коронки. На безымянном пальце левой руки было небольшое родимое пятно, а ноготь мизинца отсутствовал.
После этого закрутилась работа в поисковых группах. Приметы агентов были доведены до всех тех, кто мог столкнуться с ними. Особый отдел 14-й армии выделил группу во главе с майором Чижевским, которой вменялось в обязанности координировать поисковые мероприятия.
— Вы в эту группу входили?
— Да, инструктировал свою агентуру, тыловых командиров, патрулей из комендатуры и тому подобных военнослужащих, которые могли встретиться с лазутчиками.
В этот день ветер пригнал с Баренцева моря тяжелые свинцовые тучи. Мокрый снег с каплями дождя обжигал лица моряков, дежуривших в порту. Мурманск заволокло многоярусной облачностью. Темень в городе усиливала светомаскировка. Это была мера военного времени, препятствующая прицельному бомбометанию геринговских асов. Лишь изредка пробегали автомобили с «прищуренными глазами» — замаскированными
лучиками, пробивающими жидкий свет через щели на фарах.
Было уже поздно.
Медсестра Клавдия Ивановна готовила к закрытию медпункт неотложной первой помощи. Она в этом помещении жила, т. к. дома не стало — попала бомба. Ютилась в небольшой комнатушке, отведенной под склад. Там были печка и окошко. Давно похоронила мужа — капитана рыболовецкого сейнера, вырастила сына — офицера-подводника Северного флота. Думала — уйдет на пенсию и отдохнет. Но началась война…
Её невеселые мысли прервал стук в дверь. Клавдия Ивановна взглянула на модные в то время ходики, заводимые цепочкой, — было десять вечера.
— Кто там?
— Откройте, пожалуйста! — прозвучал жалобный мужской голос.
— Пункт уже закрыт. Если не срочно — приходите завтра.
— В том-то и дело, что срочно!
Клавдия Ивановна открыла дверь.
На пороге стоял невысокий плотный мужчина в промокшем от моросящего дождя бушлате и в шапке с кокардой торгового моряка.
— Не поможете ли вы моей беде?
— Если смогу…
— Понимаете, глаз у меня разболелся. Когда я прикуривал на ветру, кусочек горящей серы отлетел от спички и угодил в глаз. Я почувствовал боль, а потом она прошла, но появилось жжение… Я стал растирать…
— Вот это напрасно.
Клавдия Ивановна надела очки и стала внимательно изучать состояние раненого глаза. Потом поняв, что ей нужно, прошла на кухоньку, опустила светомаскировочную шторку, включила свет и принялась готовить лекарство. Затем принесла раствор и смоченной в нем марлевой салфеткой стала протирать больной глаз. Незнакомец старался ей помочь, обеими руками придерживая веки.
Вдруг женщина похолодела — на безымянном пальце его левой руки было родимое пятно, а ноготь мизинца отсутствовал. Недавно проинструктированная контрразведчиком, она подумала: «Этот человек подпадает под доведенные мне приметы и может быть агентом. Но если это действительно он» тогда у него должны быть еще и три стальные коронки на нижней челюсти. Как же это проверить? Если они есть — значит, точно немецкий шпион. Тогда я могу не выдержать, выдать себя, и этот фашист покалечит меня или убьет».
Объяснив пациенту, что надо исследовать слезную железу, которая связана с глазным яблоком и находится в районе нёба, медсестра попросила открыть рот…
«Так и есть — три коронки внизу! Теперь ясно — передо мной враг, которого разыскивают чекисты. Но что мне делать? Как сообщить, чтобы его задержали?»
Клавдия Ивановна лихорадочно искала выход из создавшегося положения, и вдруг лучик надежды высветил решение.
— Я пойду приготовлю вам полоскание, — сказала медсестра и юркнула в свою «спальню-лабораторию». Одним движением она незаметно подняла бумажную шторку, и горевший свет устремился в окно.
«Патруль может заметить нарушение светомаскировки и непременно войдет сюда», — подумала Клавдия Ивановна.
Она неторопливо готовила полоскание, а он терпеливо ждал, веря в искренность этой немолодой женщины, посвятившей себя докторской профессии. Возможно, он не знал девиза медиков — «светя другим, сгораю сам», но она действительно сгорала сейчас от нетерпения передать агента в руки военных контрразведчиков.
Клавдия Ивановна принесла ведерко и стакан с раствором. Незнакомец несколько раз прополоскал горло.