Если все составные части системы гарантий за деятельностью органов будут постоянно и активно действовать, дополнять друг друга, наше общество станет застрахованным от рецидивов деформаций прошлого.
И самый важный и принципиальный вопрос: кому должны служить органы государственной безопасности России? На поставленный вопрос, на мой взгляд, может быть только один правильный ответ: служить народу, соблюдать Конституцию, надежно обеспечивать безопасность Отечества. Специальные службы — часть народа, атрибут государственности, и этим сказано самое главное. В органах безопасности России трудятся честные, гуманные, достаточно воспитанные люди, ничего не имеющие с прошлыми деформациями. Им чужды мстительность, озлобленность и жестокость.
Государственной власти необходимо стабилизировать функционирование органов безопасности, дать им возможность уверенно трудиться. Пройдет время, и они окончательно обретут необходимую им силу для обеспечения безопасности России.
Эпилог
В записках центральное место заняла моя служба в военной контрразведке и то, что с ней связано. Считаю нужным коснуться и бытовой стороны жизни, тем более что распространено мнение о каком-то особом положении и высоких привилегиях сотрудников безопасности.
С окончанием войны свою жизнь я начинал в полном смысле с нуля, не имея ни ложки, ни плошки. Весь мой гардероб состоял из шинели, гимнастерки и сапог. Не намного богаче был гардероб и моей жены.
После свадьбы в победную весну мы поселились у родителей жены. В прошлом крестьяне, они переехали из деревни в Москву. Ее отец, Дмитрий Петрович Гриднев, с молодых лет до пенсии, с небольшими перерывами, трудился на заводе «Серп и молот», где начал работать еще до революции при хозяине Гужоне. Родители супруги занимали комнату размером 18 квадратных метров в доме у Абельмановской заставы, в общей, плотно населенной и почти без коммунальных удобств квартире. В комнате кроме нас, а затем родившегося сына размещались родители и брат жены. Всего шесть человек. Как говорится, не разгуляешься. Однако перенаселенность не являлась помехой для нашего взаимопонимания.
Когда в конце 1946 года нам выделили на Балчуге, в гостинице «Новомосковская» девятиметровый номер с окном в темный переулок, мы были искренне рады. Даже в такой тесноте умудрялись принимать гостей. Одно из неудобств состояло в том, что гости, прижатые столом к стене, вынуждены были до полного завершения трапезы находиться на месте. Обычно наши друзья на подобное неудобство не обращали внимания.
Запомнился переезд в 1951 году в общую, но более благоустроенную квартиру на улице Чкалова, дом № 46/48. Весь скарб семьи, состоявший из трех чемоданов, этажерки и четырех десятков книг, поместился в легковой автомашине ЗИЛ, предоставленной мне начальством для переезда в новое жилье. В квартире разместилось четыре семьи сотрудников органов — всего 16 человек, но жили мы дружно. Полы в двух больших холлах натирали коллективно. Мужчины выстраивались друг за другом, как косари, и терли паркет до блеска. Каждый Новый год встречали все вместе, накрывая в украшенном еловыми ветками и игрушками холле праздничный стол.
Первую отдельную двухкомнатную квартиру в Измайлово мы с женой получили после 14 лет моей службы, когда у нас было двое детей.
Каждая вещь, покупаемая для дома, являлась целым событием. Дело не только в том, что заблаговременно определялся приоритет покупок, копились или брались взаймы деньги, но трудно было достать саму желаемую вещь. Поэтому, как на семейный праздник, приходили к нам соседи, а мы к ним — осматривать новые приобретения. Обычно денег хватало от зарплаты до зарплаты. На дополнительные расходы приходилось периодически брать ссуды в кассе взаимопомощи. Материально обеспеченным почувствовал себя после пребывания за границей, где получал фактически два оклада — в советских рублях и немецких марках.
За все годы службы на государственных дачах не жил. В 1950 году отец жены получил в районе Домодедова восемь соток земли под садовой участок. С тех пор им пользуется пятое поколение Гераскиных, обживая участок с учетом материальных возможностей.
В Закавказье и ГДР мне выделялась служебная автомашина. Личную я купил только в 1979 году, возвратившись из-за границы. Льготами на жилье, лечение и отдых, поездки железнодорожным транспортом пользовался в тех пределах, которые были предоставлены всем военнослужащим.