Девятая: Политическое значение Афганистана. – Отношения России и Англии к Афганистану. – Первый период русско-английских отношений. – Первая англо-афганская война 1838–1842 гг. – Значение Крымской войны. – Второй период русско-английских отношений. – Значение русско-турецкой войны 1877–1888 гг. – Вторая англо-афганская война 1878–1882 гг. – Третий период среднеазиатских отношений России и Англии.
Необходимо отметить, что спустя век после издания монографии А. Е. Снесарева, главы вторая, третья, четвертая и седьмая сохраняют свою актуальность до настоящего времени, глава девятая имеет непреходящее историческое значение в геополитическом контексте.
Глава 2
Афганистан в ХХ веке
§ 1. Первая мировая война
После смерти в 1901 году эмира Абдуррахман-хана к власти пришёл Хабибулла-хан – прагматичный лидер, предпочитающий прямой конфронтации лавирование между Англией Россией, избегавший радикальной смены внешнеполитического вектора в сторону северного, либо юго-восточного сопредельного государства.
Несмотря на глухое недовольство некорректным, где-то даже пренебрежительным по отношению к Кабулу оформлением Британией и Россией сфер влияния на востоке по условиям англо-русской Конвенции 1907 года, Афганистан во время Первой мировой войны 1914–1918 годов сохранял нейтралитет.
Хабибулла-хан
Эмир сопротивлялся давлению Германской и Османской империй, стремившихся вовлечь Афганистан в войну на стороне Тройственного союза против Антанты, используя как доминирующие пуштунский и исламский факторы.
В октябре 1915 года Хабибулла-хан принял в Кабуле турецко-немецкую миссию Оскара Нидермайера и Вернера фон Хентига, рассчитывая, что, играя на противоречии воюющих блоков мировых держав, он сможет приобрести дополнительные политические дивиденды и выторговать выгодные условия финансовой и экономической помощи.
В январе 1916 года Хабибулла-хан заключил договор с Германией, составленный таким образом, что он не препятствовал соблюдению нейтралитета. Одновременно готовым к восстанию против англичан по «линии Дюранда» вождям пуштунских племён эмир направил личное послание, содержащее призыв к выдержке.
На допросе в МГБ СССР в 1946 году О. Нидермайер о деятельности немецкой и турецкой разведок в Афганистане в 1915–1916 годах показал следующее: «Нам удалось организовать повстанческое движение отдельных племён против англичан. В племена была внедрена немецкая агентура, которая провела большую работу по разжиганию ненависти в этих племенах к англичанам. Обычно мы вербовали вождей племён. При вербовке использовалась личная материальная заинтересованность (вождям племён мы преподносили ценные подарки) и демагогическая агитация. Было также налажено снабжение оружием враждебных англичанам племён».
О. Нидермайер (в центре)
Офицер разведки германского Генерального штаба Нидермайер находился в Кабуле до мая 1916 года, безуспешно пытаясь склонить эмира и отдельных представителей афганского правительства поднять восстание пуштунов и индийцев в западной части Британской Индии, обещая в последующем способствовать в присоединению к «Великому Афганистану» Пешавара и Белуджистана. Отношения эмира с германской делегацией завершились после того, как Хабибулла-хан узнал о готовящемся против него заговоре, инспирированным Нидермайером. Немцы стремительно вынужденно покинули Кабул.
Внутри страны Хабибулла-хан старательно уклонялся от инициированных турецкой и немецкой разведками предложений пуштунских племенных вождей подорвать английское влияние в пограничных с Афганистаном западных территориях Британской Индии. Генеральные штабы Турции и Германии совершенно справедливо предполагали, что отправка значительной части воинского контингента из Британской Индии на фронт, поражения британской армии в боях с турецкой армией при наличии политической воли афганского правителя могут способствовать достижению поставленных целей по подрыву экономической и военной мощи Англии в Азии.
С окончанием Первой мировой войны эмир Хабибулла-хан пытался конвертировать неуклонно соблюдаемый в течении четырёх лет нейтралитет в политические приобретения, в том числе и путём включения Афганистана в состав стран-участников Парижской мирной конференции, однако получил категорический отказ вице-короля Индии Фредерика Тесинджера.