«В назначенный час у меня в кабинете собрались П. А. Смирнов, член Военного совета Я. В. Волков, начальник краевого НКВД Диментман и его заместитель по флоту Иванов.
Я впервые увидел, как решались тогда судьбы людей. Диментман доставал из папки лист бумаги, прочитывал фамилию, имя и отчество командира, называл его должность. Затем сообщалось, сколько имеется показаний на этого человека. Никто не задавал никаких вопросов. Ни деловой характеристикой, ни мнением командующего о названном человеке не интересовались. Если Диментман говорил, что есть четыре показания, Смирнов, долго не раздумывая, писал на листе: «Санкционирую». Это означало: человека можно арестовать.
Вдруг я услышал: «Кузнецов Константин Матвеевич». Это был мой однофамилец и старый знакомый по Черному морю. И тут я впервые подумал об ошибке.
Когда Смирнов взял перо, чтобы наложить роковую визу, я обратился к нему:
– Разрешите доложить, товарищ народный комиссар!.. Я знаю капитана первого ранга Кузнецова много лет и не могу себе представить, чтобы он оказался врагом народа.
– Раз командующий сомневается, проверьте еще раз, – сказал он, возвращая лист Диментману.
Прошел еще день. Смирнов посещал корабли во Владивостоке, а вечером опять собрались в моем кабинете.
– На Кузнецова есть еще два показания, – объявил Диментман, едва переступив порог. Он торжествующе посмотрел на меня и подал Смирнову бумажки. Тот сразу же наложил резолюцию, наставительно заметив:
– Враг хитро маскируется. Распознать его нелегко. А мы не имеем права ротозействовать».
А теперь вспомним недавние события, в которых начальник Генштаба РФ генерал армии Квашнин собрал телекорреспондентов и на весь мир доложил Путину, что в Чечне подлый полковник русской армии зверски изнасиловал и убил чеченку. При этом еще никто ничего не знал, еще следствие только началось, суда не было, а Квашнин уже успел – «не имел права ротозействовать»!
Так чем нынешний начальник Генштаба Квашнин отличается от довоенного наркома ВМФ Смирнова? Пока только тем, что уже в 1939 г. Смирнова расстреляли, как пишет Н. Г. Кузнецов, видевший его уголовное дело, за то, что «умышленно избивал флотские кадры». Сталин и Берия – это тебе не Ельцин с Путиным. При них на подлости далеко уехать было нельзя.
Закончить рассмотрение статьи «Семь уроков…» я должен следующим. Генералы Квашнин и Гареев посетовали хором, что до войны, дескать, «слишком часто менялась оргструктура войск». И, спустя два месяца после этого сетования в «Независимой газете», начальник Генштаба Квашнин полез на телевидение с предложением расформировать десятилетиями отлаженную и отработанную «оргструктуру» Ракетных войск стратегического назначения России.
Повторяю, речь уже не идет о том, понимают ли эти два генерала армии, чем вызваны неудачи РККА в той войне. Речь идёт об их умственных способностях: понимают ли они, что именно написано в подписанной ими статье? По крайней мере в отношении Квашнина можно сказать, что из текста статьи и его личных поступков такой вывод сделать невозможно.
Оперативное мастерство
Хотя я уже перестал удивлять своих читателей резким тоном, но, возможно, они озадачены в данном случае – ведь статья Квашнина и Гареева на фоне демократического дерьма прямо-таки патриотическая. За что же я их так?
Понимаете, у нас что ни военный специалист, что ни военный историк, то в своих фантазиях он не менее чем генералиссимус, и ошибки поэтому ищет только у Сталина. Вот и эти два стратега задолбали читателя «стратегическим» видением.
А между тем наиболее страшные потери в той войне мы понесли из-за убогости оперативной и тактической военной мысли – из-за убогости своих генералов.[32]
Нашими «военными теоретиками» до сих пор не вскрыта (хотя сами немецкие генералы в своих мемуарах этого не скрывают) главная убогость советских оперативных идей. И наши генералы по сей день видят их и победу, как занятие рубежей, местности, городов. Для них уничтожение противника является попутным делом при занятии местности.
Немцы же основной целью своих операций ставили только уничтожение войск противника, а занятие местности для них было делом второстепенным.
Если бы Манштейну, Гудериану или Роммелю Гитлер поручил Чечню, то они бы не ставили себе целью, как наши генералы, занять её. Они сразу же поставили бы войскам задачу уничтожить чеченские банды. Им было бы наплевать на то, занят ли Грозный, есть ли в каждом ауле немецкие гарнизоны, а на каждом перекрестке блокпосты. Немцы были бы активной стороной, а не чеченцы. Немцы бы бандитов разыскивали и уничтожали, а не ждали бы, когда на них нападут. Наши же генералы все время какие-то аулы отвоевывают, бандитов куда-то вытесняют. Зачем их вытеснять? Их надо уничтожать!
А. Роммель
Начиная с Афганистана, у нас активные действия ведёт только спецназ, а основная масса войск – стрелки, артиллерия – удерживают местность, т. е. пассивны. А корни этого в том, что наши военные и историки никогда не пытались вскрыть истинные причины немецких побед, все хором Жукова нахваливали и Сталина ругали, некогда было…
Тактика
Вторая убогость наших генералов, советской и нынешней военной мысли в том, что они до сих пор не поняли открытия, сделанного Н. И. Махно и С. М. Буденным в области тактики боя. Поняли это открытие только немцы.
Наша военная мысль в области тактики идет от Суворова: артиллерия наносит врагу урон, какой может, а бой выигрывает пехота, сблизившись с противником на штыковой удар. Во времена Суворова эта тактика была блестящей, но ведь времена уже не те.
Немцы изменили эту тактическую идею – при помощи огня издалека уничтожить противника, а атакой пехоты занять местность и собрать пленных. Для дополнительной безопасности пехоты перед атакой на вражескую позицию въезжал танк и своим огнем не давал поднять голову пулемётчикам и стрелкам противника.
У Махно и Буденного не было танков, но они к месту атаки быстро стягивали огромное количество пулемётов на тачанках, и эти пулемёты не давали противнику поднять голову в момент, когда его атаковала красная кавалерия. Вот это – быстрое сосредоточение огня в нужном месте и атака пехоты в условиях, когда противник не может по ней стрелять, – и было позаимствовано немцами для своей тактики.
Конечно, это только идея, а в реальных боях и немцы вынуждены были атаковать неподавленного противника, и советским генералам удавалось удачно подавить оборону. Но разные идеи обусловили разную подготовку войск и заказ разного оружия. То, что для немецкой тактики было достоинством, для советской тактики – недостатком.
Я уже рассматривал эти особенности применительно к танкам и артиллерии. Рассмотрим дополнительно нашу и немецкие винтовки той войны: винтовку Мосина и винтовку Маузера. Их тактико-технические характеристики – калибр, вес, дальность стрельбы и т. д. – почти одинаковы.
Но разлет пуль от точки прицеливания – кучность стрельбы – у этих винтовок разные. В снайперском исполнении (с тщательно обработанным каналом ствола) валовыми патронами винтовка Мосина на расстоянии 500 м может уложить 10 пуль в круг диаметром 50 см, а «маузер» на том же расстоянии 60 пуль укладывает в эллипс 44?28 см. Т. е. если один и тот же снайпер на расстоянии в 500 метров прицелится точно в центр груди противника, то из немецкой винтовки он попадет безусловно, а из нашей может и промазать, так как независимо от его мастерства пули нашей винтовки отклонятся от точки прицеливания на 25 см, а пули немецкой – всего на 14 см.
При прицельной стрельбе на большие дальности немецкая винтовка существенно превосходит нашу. Как видите, внедрена немецкая тактическая идея – противника надо уничтожать издалека, и из немецкой винтовки это сделать легче.
32
Вот весьма характерный пример.
С 28.06.42 по 07.07.42 г. немцы провели наступательную операцию, в результате которой мы потеряли Воронеж (Брянский фронт).
Привожу текст телеграммы Ставки от 29.06.42 г. на имя командующего Брянским фронтом Ф. И. Голикова:
Начальник штаба Брянского фронта М. И. Казаков так комментирует эту телеграмму: