Но в то время, как две стороны — революционная и контрреволюционная — деятельно готовились к борьбе, соглашатели в Центральном исполнительном комитете продолжали говорить и говорить, выносить резолюции, порицания большевикам, призывать пролетариат к спокойствие и т. д., как будто ничего особенного не происходило.
В ночь с 23 на 24 октября, стянув в Питер части, которые казались наиболее надежными, правительство почувствовало себя достаточно сильным и перешло в наступление. Этой ночью юнкерами были закрыты большевистские газеты «Солдат» и «Рабочий путь». Далее, последовало распоряжение останавливать и направлять в штаб все автомобили, развести мосты через Неву, чтобы затруднить сообщение районов между собой. Зимний дворец, где заседало Временное правительство, был занят юнкерами нескольких училищ, батальоном женщин-ударниц. На площадь перед дворцом были стянуты английские броневики с английской же прислугой. Дворец приготовился к осаде.
В ночь на 25 октября уже начались столкновения между войсками Военно-революционного комитета и юнкерами около мостов, от которых юнкера были оттеснены, а с утра началось движение на Зимний дворец. В наступление было решено направить наиболее стойкие части: Красную гвардию, моряков, Егерский и Измайловский полки. Финляндский и 180-й полки должны были удерживать в своих руках все переправы через Неву. Московскому и гренадерскому полкам было поручено выдвинуться к Белоострову на тот случай, если бы правительству удалюсь притянуть на свою защиту какие-либо части из Финляндии. На случай появления таких же частей по Варшавской и Балтийской дорогам и по Нарвскому шоссе были выставлены части Петроградского полка и 6-то саперного батальона. Части Литовского и Волынского полков расположились по улицам, прилегающим к Смольному, где находился штаб восстания, где готовилось открытие II Съезда советов и где находился т. Ленин, прибывший из своего убежища и теперь на деле руководивший восстанием, подбадривая всех и всем давая ценнейшие указания. На случай потери связи наступающих со Смольным, чтобы не было перерыва в руководстве восстанием, часть Военно-революционного комитета, после того, как все подробности восстания были решены, поместилась в Петропавловской крепости, а несколько ответственных работников поместились еще в казармах Павловского полка. Утром на рассвете 25 октября наступление на Зимний дворец началось.
Цепи с каждым часом все ближе и ближе подходили к площади Зимнего дворца и, стягиваясь по мере приближения, становились гуще. К 6 часам вечера Зимний был уже окружен со всех сторон; все подходы к нему были прочно закупорены. Солдаты и матросы перебежками под огнем заняли те пункты, с которых можно было броситься на штурм. Юнкера, укрывшись за штабелями дров у дворцовых ворот, зорко следили за движением головных частей и всякое передвижение их встречали ружейным и пулеметным огнем. В резервах солдаты собирались около зажженых костров и ругались от нетерпения. Они беспрерывно требовали объяснений, почему не начинается решительный штурм, требовали движения без остановок. Но революция не хотела крови, а потому перед самым моментом штурма решено было посслать в Зимний дворец парламентеров (переговорщиков) с предложением сдаться.
Мучительно потекли минуты. Застыли на своих местах матросы и солдаты в тягостном ожидании. Ворчали: «Вот и большевики начали дипломатию разводить». А в Смольном уже собравшийся и ожидавший открытия Съезд ждал падения последнего оплота правительства. Тов. Ленин слал руководителям наступления записку за запиской, требуя объяснений по случаю задержки. Был уже глубокий вечер. Тьма.
Разнеслись слухи, что парламентеры расстреляны во дворце. Прошло несколько мгновений общего возмущения, а затем через минуту с Петропавловской крепости, как было условлено, и с крейсера «Аврора» рявкнули пушки. С визгам пронеслись через головы гранаты и шрапнель, отбивая у дворца карнизы. С громкими криками, в ночной темноте, озаренные затуманенным светом, рванулись цепи красногвардейцев, моряков и солдат к дворцу. Момент боя у штабелей дров под трескотню пулеметов был весьма короток. А затем торжествующие крики раздались уже во дворце, в его парадных прихожих, на лестницах.
Часть за частью сдавались защитники дворца. Пред комнатой, где заседало Временное правительство, окаменевшие от страха юнкера-часовые. Их отталкивают, распахивают двери, и через момент уже грозные крики: