Комплектование Красной гвардии добровольцами могло бы говорить, конечно, о том, что только отдельные лица и группы пролетариата шли за большевиками. Но на деле приходилось говорить не о добровольцах, не об одиночках рабочих, а вроде как бы о красногвардейской повинности, которой как бы обложил себя пролетариат обеих столиц, в особенности Питера.
Служба красногвардейцев, особенно в последние дни пред октябрем и в октябрьские дни, была нелегкая. Приходилось по целым суткам простаивать в караулах около районных комитетов, комендатур, партийных редакций и типографий, вокзалов, важных складов, вместе с солдатами, а то и вместо солдат, — потому что солдаты совершенно распустились. Приходилось постоянно принимать участие в ловле уголовников, провокаторов, так как общегородская милиция, составленная из гимназистов, студентов, чиновников, лавочников, попросту трусила браться за такие дела. в первые же дни Октябрьского восстания она и вовсе разбежалась, оставив огромный город совсем без охраны и дав полную волю уголовникам [14]. Красногвардейцы иногда просто с ног валились от усталости и, конечно, сильно утомлялись своей службой. Поэтому в первые же месяцы формирования Красной гвардии встал вопрос об установлении каких-либо сроков пребывания рабочих в своих отрядах. Тогда сами рабочие на своих собраниях решили установить смену для своих товарищей в боевых дружинах. Такая смена имела еще и ту пользу, что благодаря ей не одиночки, а весь пролетариат проходил боевую службу, все рабочие, мало-помалу обучались владеть оружием. Таким образом, от добровольчества одиночного, пролетариат перешел к добровольчеству общественному (коллективному), а сами красногвардейские роты, дружины, сотни, находящиеся под ружьем, являлись как бы дежурными частями всего пролетариата. Кончала наряд дежурная часть, становилась к станкам, а на ее место от станков поднималась дежурная смена. Тут же около машин и верстаков происходила и передача оружия очередному наряду. Впоследствии, когда наладилась связь с гарнизоном и когда вообще оружия стало больше, заводские мастерские превратились в лагеря. В углах — кучи винтовок, на подоконниках — цинки с патронами. Слесаря, токаря стоят у верстаков с подсумками у пояса. За час или за несколько минут до смены являлись командиры отделений, или, попросту, — десятники, указывая смене, кто куда назначен. А затем — гудок, и каждый в одиночку или в группе отправлялся на свое место сменять товарища или обучаться военному делу.
Оружие — винтовку, револьвер любили, как предмет, о приобретении которого мечтали всю жизнь. Ухаживали за ним, чистили, смахивали пыль. Особенным вниманием пользовались пулеметы, которых в первое время было очень немного и которые хранили, как зеницу ока. Правда, судя по рассказам старых красногвардейцев, хранили от своих еще больше, чем от врагов, потому что, если пулемет попадал на фабрику или завод, то каждый хотел посмотреть, пощупать «машину», о которой ходило столько разных рассказов, а при случае и подсесть к ней с отверткой, чтобы «дойти до самой сути» механизма.
14
Особенно много пришлось красногвардейцам потратить сил по прекращению «пьяного бунта» в первые дни Октябрьской революции в Питере. Это был собственно не бунт, а поголовное пьянство. Толпы громил разбивали винные погреба и расхищали вино, и большей частью напивались и валились тут же. К громилам примыкала толпа, матросы, солдаты. Все это напиваясь, переходило от погреба к погребу. Так добрались до царских погребов. Здесь под веселым лозунгом «допьем романовские остатки» пьянство шло несколько дней, причем спивались все — матросы, солдаты целыми полками, тоша. Пробовали заколачивать, замуровывать погреба, толпа проникала сквозь окна, выламывала решетки. Часовые и караульные напивались первые. Преображенский полк, неся службу у погребов, спился окончательно, и пьяные солдаты палили из винтовок куда попало. Посылали броневики разгонять толпу, — через некоторое время команда их уже не в состоянии была управлять машинами. Пробовали заливать погреба водой, — пожарные во время работ напивались сами и бросали инструменты. Лишь огромными усилиями и крутыми мерами удалось побороть этот общий пьяный угар.