Во время своей недолгой поездки Чуйкевич познакомился с людьми, которые могли бы быть использованы, по его мнению, для расширения агентурной сети в Пруссии с учетом уже имевшейся агентуры. Предложения Чуйкевича были доложены военным министром Александру I и получили «высочайшее соизволение». В связи с этим подполковником кваргирмейстерской части были представлены на имя Барклая следующие предложения:
«Вследствие Высочайшей вола, объявленной мне вашим высокопревосходительством, относительно приведения в действие предположения моего учредить в Тильзите постоянное шпионство, имею честь изложить мое мнение: Поручить исполнение сего па месте кому-либо другому кроме меня представляет затруднение.
Один только случай, приведший меня в Тильзит, ознакомил меня с некоторыми людьми, которые привержены России и ненавидят французов. Для исполнения сего поручения, по возможности, нужно послать меня через Тильзит в главную квартиру маршала Макдональда с письмом вашего высокопревосходительства будет довольно благовидной причиной, пристойной для главнокомандующего Российской армии и даст мне случай побывать в Тильзите…
В Шмеленникене доставлю я Бергману подарок Его Императорскому Beличеству и с ним положу меры, с какими людьми можно мне иметь свидание в Тильзите, которые будут пересылать ему известия, а он уже будет сообщать их в нашу границу к графу Витгенштейну (командующий 1-м пехотным корпусом. — Примеч. авт.), как и до сего делал.
Уверен будучи в приверженности господина Гейнца к России и особенно к особе Государя Императора, мне легко будет в доме его иметь тайным образом свидания с людьми, которых мне назначит Бергман или с неким Гиртом, служившим берейтором в Лейб-Кирасирском Ее Величества полку при генерал-майоре Есипове, который вышел из нашей службы на свою родину, предан России и по теперешним обстоятельствам жалеет, что ее оставил. Сей человек, которого я видел у Гейнца, проверен, сметлив и способен для употребления в подобных случаях, сверх того показался же он мне любящим несколько деньги…
На случай задобрения некоторых людей в Тильзите, как равномерно и другие дорожные издержки, покорнейше прошу приказать отпустить 200 червонцев» (Безотосный В.М. Указ. соч. С. 67).
Начало боевых действий не дало возможности осуществить эти планы.
Остальной штат Особенной канцелярии состоял из гражданских лиц, но также был подобран самим Барклаем из образованных молодых людей, хорошо знавших иностранные языки. В 1810 г. туда были взяты два молодых чиновника из секретной канцелярии Министерства иностранных дел, как и Чуйкевич, имевшие пристрастия к литературным и научным сочинениям: Александр Леонтьевич Майер, сын близкого знакомого военного министра в молодости и родной племянник полководца — Андрей Иванович Барклай-де-Толли — сын инженер-генерал-майора И.Б. Барклая-де-Толли. Чуть позже на службу в канцелярию поступил третий молодой человек — Николай Гаврилович Кириллин, предоставивший «аттестат, писанный на иностранном диалекте» (там же. С. 68).
Во время войны все чиновники Экспедиции секретных дел (Особенной канцелярии), помимо своих обязанностей, выполняли самые разные поручения. На этот период Особенная канцелярия превратилась по существу в часть собственной канцелярии Главнокомандующего 1-й Западной армии. Закревский в большей степени был занят исполнением обязанностей старшего адъютанта Барклая. Чуйкевич был назначен 6 июля 1812 г. обер-квартирмейстером корпуса М.И. Платова. А. Майер и А. Барклай-де-Толли дополнительно выполняли функции дипломатических чиновников при армии, причем последний в августе 1812 г. был командирован с депешами к царю, а затем обратно в Главную квартиру русской армии. Н.Г. Кириллин «сверх занимаемой должности исправлял таковую же по собственной канцелярии главнокомандующего». Вероятнее всего, во избежание дублирования функций Особенной канцелярии и Высшей воинской полиции