С вступлением на престол Александра I генерал-квартирмейстером Свиты был назначен генерал П.К. Сухтелен[4] (1801–1810 гг.), человек широко образованный, талантливый военный инженер.
Офицеры квартирмейстерской части с самого начала XIX в. играли наиболее активную роль в изучении окраин Российской империи и сопредельных территорий. С назначением генерал-квартирмейстером П.К. Сухтелена в постоянную практику входит командирование офицеров-квартирмейстеров на Кавказскую линию и в Закавказье. Они же занимаются в 1803–1804 гг. описанием Казахской, или Киргизской, степи (Казахстана), участвуют в 1803–1806 гг. в плавании И.Ф. Крузенштерна к берегам Японии, сопровождают в 1805–1807 гг. посольство Ю.Л. Головкина[5] в Китай, занимаясь по пути глазомерной съемкой. Как видно из доклада Сухтелена в инспекторскую экспедицию Военной коллегии, на 1 июля (здесь и далее даты приводятся по старому стилю) 1805 г. из 175 чинов квартирмейстерской части в Закавказье, Оренбургском крае и на Дальнем Востоке постоянно находилось 19 офицеров (История отечественного востоковедения до середины XIX. М., 1990. С. 174.)
Собирание географических и статистических сведений о государствах, на территории которых могли возникнуть военные действия, производились почти во все времена, но до начала XIX столетия это делалось без определенной системы и имело случайный характер.
Начинал складываться первый компонент зарубежных (стратегических) сил военной разведки, действовавший в мирное время. — участники военно-ученых экспедиций, направляемые в приграничные районы России и территории сопредельных государств с целью сбора разведывательной информации (пока еще и не в полном объеме). Военно-ученые экспедиции командировались на Средний (особенно в Среднюю Азию) и Дальний Восток. Участникам экспедиций предстояло исследовать не только территории сопредельных государств, но и собственные территории, за счет которых происходило приращение Российской империи. Ведь и эти неисследованные территории могли стать вероятным театром военных действий. Участники военно-ученых экспедиций собирали географический, статистический и этнографический материал и т. д., проводили топографическую съемку местности, осуществляли геодезические работы и барометрическую нивелировку, составляли астрономические каталоги местностей. Так появляются военные востоковеды, чаще всего офицеры квартирмейстерской части, внесшие значительный вклад в изучение окраинных областей России и прилегавших к ней территорий, включая вооруженные силы сопредельных государств. Разведывательная информация — географический, статистический и военно-статистический материал по своей сути будет представлять собой материал «военно-географического» характера, а впоследствии такую разведывательную информацию назовут «военно-статистическим» материалом. Но в описываемое время еще не существовало перечня тех «военно-географических» (разведывательных) сведений, которые подлежали сбору в сопредельных (и не только) государствах. Поэтому сбор сведений нередко был случаен и ограничен, безусловно, важными топографическими съемками и геодезическими работами. К началу XX века этот компонент зарубежных сил военной разведки постепенно сойдет на нет.
Гроза Наполеоновских войн в Европе эхом отозвалась на Востоке. После провала планов совместного похода в Индию русских и французских войск Наполеон I не оставил надежд на захват крупнейшей английской колонии в Азии. В связи с этим особую остроту приобрел «персидский вопрос», который заключался в соперничестве европейских держав за преобладающее влияние в Иране. В этой борьбе за дальние подступы к Индии оба противника — Англия и Франция — стремились одновременно подорвать позиции России в Закавказье.
В мае 1804 г. началась объявленная шахским правительством Русскоперсидская война. Правительство Российской империи перед лицом надвигавшейся наполеоновской агрессии в Европе не было заинтересовано в расширении военных действий в Закавказье. О нежелательности перенесения войны во внутренние области Персии свидетельствовало письмо военного министра М.Б. Барклая-де-Толли главнокомандующему на Кавказе, генералу от кавалерии А.П. Тормасову от 12 апреля 1811 г. (История отечественного востоковедения до середины XIX. М, 1990. С. 172.)
Ход войны показал, что, несмотря на многовековой опыт дипломатических и торговых отношений с Персией, эта страна была для русских военачальников в известной степени terra incognita. Боевые столкновения, имевшие место в Закавказье в XVIII в., давали некоторое представление о персидской армии, но описаний маршрутов, пригодных для движения войск, не говоря уже о военно-статистических описаниях Персии, не существовало. О том, что попытки дать описание страны предпринимались уже во время войны, свидетельствует записка упомянутого генерала А.П. Тормасова, в которой было кратко охарактеризовано административно-территориальное деление Персии.
4
Сухтелен Петр Корнилиевич (Ян-Петер) (02.08.1751, г. Граве, Голландия — 06.01.1836, Стокгольм), граф, инженер-генерал (с 1799). Из голландских дворян. Окончил математическое отделение Гронингенского университета (1767) и поступил на службу в голландские инженерные войска. Участвовал в англоголландских войнах 1773–1774 и 1778–1779. В июле 1783 из подполковников голландских инженерных войск принят с тем же чином на службу в русскую армию и определен в Экспедицию водных коммуникаций для осмотра и строительства каналов и шлюзов Вышневолоцкой системы. По поручению императрицы Екатерины II составил проект соединения Каспийского моря с Белым посредством канала между Камой и Двиной. В январе 1787 получил чин полковника. С началом Русско-шведской войны 1788–1790 назначен начальником штаба инженеров Финляндской армии, а затем возглавил отдельный корпус. В 1794 находился в Варшаве, был ранен во время мятежа и взят в плен повстанцами. В 1795, после войны с поляками, назначен для осмотра и исправления крепостей в Виленской губернии. В декабре 1797 произведен в генерал-лейтенанты и определен начальником инженеров Финляндской инспекции. В июне 1799 получил чин полного инженер-генерала и стал инспектором инженерной части Эстляндской и Лифляндской инспекций. В 1801–1810 генерал-квартирмейстер Свиты Е.И.В.
В августе 1804 избран почетным членом Петербургской академии наук. Во время войны с Францией в 1805 состоял при императоре Александре I, участвовал в походе в Ганновер и руководил блокадой Гаммсльна. Во время Русско-шведской войны 1808–1809 был назначен начальником инженерных войск Финляндской армии. Руководил осадой Свартгольма и Свеаборга. Сумел склонить командира крепостного гарнизона Свеаборга к капитуляции. Успех в переговорах создал ему репутацию искусного дипломата. Награжден золотой шпагой с алмазами и надписью «За храбрость». В 1810, после окончания войны со Швецией, назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом в Стокгольм. С 1811 член Государственного совета. В 1812 заключил союзный договор со шведским правительством против наполеоновской Франции и мирный договор с Англией. В сентябре этого же года возведен, с нисходящим потомством, в баронское Великого княжества Финляндского достоинство. В 1813, во время Заграничного похода, исполнял обязанности начальника русской военной миссии при штабе Северной армии шведского наследного принца (будущего короля) Карла-Юхана и участвовал в ряде сражений, в том числе в «Битве народов» под Лейпцигом. В январе — мае 1814 руководил инженерными работами при осаде Гамбурга. После окончания военных действий вновь назначен послом в Стокгольм, где находился до конца своей жизни. Указом императора Александра I в январе 1822 возведен с нисходящим его потомством в графское Великого княжества Финляндского достоинство. В августе 1826, при коронации Николая I, ему был пожалован высший орден Российской империи Св. Апостола Андрея Первозванного.
Сухтелен оставил о себе память как о выдающемся деятеле, которому инженерное дело в России обязано многим: от известной в свое время «сух-теленовской системы» защиты крепостей до «столистной карты Российской империи». Как человек и ученый он являл собою редкий пример громадной эрудиции наряду с необыкновенной скромностью и терпимостью, отличающей истинного ученого. По свидетельству современника Ф.Ф. Вигеля, «этот человек ужасал своим знанием, но так был скромен, что не только пугать, но даже удивлять им никого не думал. Всеведущий человек, он в обществе невежд был ласков и учтив, не давал подозревать о своем знании. Все математические науки, все отрасли литературы, философии, богословие — равно были ему знакомы; в художестве же он был верный и искусный судья»
5
Головкин Юрий Александрович (04.12.1762, Лозанна, Швейцария — 21.01.1846, имение Константиново Роменского уезда Харьковской губ.), действительный тайный советник (с 1804). Из рода графов Головкиных (последний его мужской представитель), правнук государственного канцлера гр. Г.И. Головкина. Получил блестящее образование в Париже. После смерти отца, в начале 1780-х гг., возвратился в Россию. Произведя выгодное впечатление на Екатерину II, зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк, где в августе 1782 произведен в прапорщики, а в 1784 пожалован в камер-юнкеры. Выполнял ряд дипломатических поручений. В декабре 1796 Павел I назначил его сенатором и одновременно произвел в тайные советники. С ноября 1800 по август 1807 — президент Коммерц-коллегии. В царствование Александра I в январе 1803 уволен, согласно прошению, для путешествия за границу на два года. В феврале 1805 отправлен с особой миссией в Китай, целью которой являлось установление торговых сношений с Китаем. Состав посольства Головкина насчитывал свыше 300 человек. Еще в пределах России Головкин получил протест китайских властей против многочисленности свиты и должен был ее сократить. Посольство добралось только до Урги, где Головкину были предъявлены такие требования относительно церемониала его приема китайским императором, что он счел их неприемлемыми. Неудача миссии возбудила неудовольствие Александра I, и Головкин вынужден был находиться в Иркутске, пока ему не разрешили в декабре 1806 вернуться в СПб. В 1807–1813 находился в отпуске. В 1808 по поручению императрицы Марии Федоровны занимался делом сватовства ее дочери вел. княжны Евкатерины Павловны. В 1813 возглавил комиссию для раздачи пособий пострадавшим от неприятеля в Отечественную войну. В декабре 1814 — ноябре 1818 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Штутгарте (Вюртемберг), а в ноябре 1818 — сентябре 1822 — в Вене. В 1822–1831 находился в заграничном отпуске. В январе 1832 назначен членом Государственного совета. В апреле 1832 назначен старшим членом Комитета призрения заслуженных гражданских чиновников. Одновременно с марта 1834 состоял попечителем Харьковского учебного округа. В 1834 был избран почетным членом Петербургского университета. В 1842 ему было дозволено остаться за границей бессрочно, впредь до излечения болезни. Воспитанный за границей, он так и не выучился правильно говорить по-русски. По свидетельству кн. П.В. Долгорукова, «в царствование императора Павла он был сенатором и когда в том департаменте Сената, где он заседал, какой-то процесс был решен неправильно, все сенаторы этого департамента получили выговоры, “за исключением, как было сказано в Высочайшем указе, тайного советника Головкина, по той причине, что он не знает русского языка״ причем указать ему на необходимость изучить этот язык как можно скорее”». Удостоен всех высших российских орденов