«Лучшим знаком доверенности» к отправляемому за известием лазутчику могли служить «вырезанные карточки», вернее половинки карточек. «Известное число их под номерами» предварительно передавалось тому, с кем «учреждалась» связь. К тайному агенту посылался лазутчик с половинкой одной из занумерованных карточек. Тайный агент складывал свою половинку карточки с таким же номером, чем подтверждалась надежность лазутчика. Несколько половинок карточек с разными номерами, переданных ранее агенту, предполагали, что на связи с ним могут состоять несколько лазутчиков.
В «Образовании вышшей воинской полиции при армии» говорилось также и о «принужденном шпионстве» и о «вооруженном шпионстве». В случае «совершенной невозможности иметь известие о неприятеле в важных и решительных обстоятельствах» допускалось «иметь прибежище к принужденному шпионству». Оно состояло «в склонении обещанием наград, и даже угрозами местных жителей к проходу через места неприятелем занимаемые». «Вооруженное шпионство» заключалось в том, что командующий передовыми войсками отряжал в расположение неприятеля «разные партии казаков», командование над которыми поручалось «самым отважным офицерам». Таким партиям выделялся «расторопный лазутчик», который бы знал местность. Эти партии под покровом темноты и используя леса, должны были прорываться в расположение неприятеля для сбора разведывательных сведений. Причем лазутчик должен был узнавать «все обстоятельства и подробности». В данном случае речь шла о войсковой разведке.
«Инструкция Директору вышшей воинской полиции» и «Инструкция Начальнику Главного Штаба по управлению вышшей воинской полиции», а также «Образование вышшей воинской полиции при армии» представляли собой первые специальные инструкции по руководству агентами и лазутчиками,
Высшая воинская полиция как структурная часть Полевого управления войск в военное время была сформирована в апреле 1812 г., еще до образования Главного полевого штаба действующей армии и, соответственно, до назначения его Начальника (главнокомандующий Большой действующей армией и, соответственно, Начальник Главного полевого штаба были назначены только в августе месяце). В этой связи Высшая воинская полиция сформировалась при военном министре Барклае-де-Толли. А так как последний одновременно являлся и главнокомандующим 1-й Западной армией, то Высшая воинская полиция при военном министре совмещала в себе и функции таковой в 1-й Западной армии.
На пост директора Высшей воинской полиции при военном министре (Высшей воинской полиции 1 — й армии) 17 апреля 1812 г. был назначен Я.И. де Санглен[35]. Возглавлявший до этого Особенную канцелярию Министерства полиции, занимавшуюся производством политического сыска на всей территории Российской империи, Санглен являлся ее фактическим создателем и руководителем. Именно существование Особенной канцелярии дало основание министру внутренних дел В.П. Кочубею назвать впоследствии Министерство полиции этого периода «Министерством шпионства». «Город закипел шпионами всякого рода: тут были и иностранные, и русские шпионы, состоявшие на жалованье, шпионы добровольные; практиковались постоянные переодевания полицейских офицеров; уверяют даже, что сам министр прибегал к переодеванию», — писал В.ГІ. Кочубей в Записке на высочайшее имя (Деятели и участники в падении Сперанского // Русская старина СПб., 1902. Т. 109. С. 487–488). Широко образованный и владевший несколькими иностранными языками, Санглен не был далек и от военных проблем: в 1804–1807 гг. он читал лекции в Московском университете, в том числе и по военным наукам, а с 1807 по 1809 г. сопровождал генерал-майора П.М. Волконского во Францию с целью сбора сведений о французской армии и французском Генштабе.
Сразу же после назначения Санглен смог себе «вытребовать» из Министерства полиции коллежского асессора барона П.Ф. Розена[36], надворного советника П.А. Шлыкова[37], отставного поручика И.А. Лешковского[38]. Это далось нелегко — министр полиции А.Д. Балашов ни за что не хотел их отдавать. Лешковского Санглен тут же отослал в Гродно, так как последний был более самостоятелен, а Розена и Шлыкова оставил пока при себе, в Вильне.
35
Санглсн Яков (Жак) Иванович де (1776 — 01.04.1864), действительный статский советник. Его отец, de Saint Glin, француз, как младший сын, был предназначен для духовного звания и был отдан в монастырь, откуда через некоторое время бежал, так как монашеская жизнь пришлась ему совершенно не по вкусу. Прибыл в Париж, где вступил в королевские мушкетеры. Однако вскоре поссорился с одним офицером, который обозвал его беглым монахом. Дело закончилось дуэлью, на которой отец Санглена заколол своего соперника. Спасаясь от судебного преследования, он бежал в Россию, где и остался навсегда, женившись на барышне французского происхождения. Я.И. Санглен, получив первоначальное воспитание в московских частных пансионах, в 1786 поступил в Ревельскую гимназию и, окончив шесть классов, «принят был в службу прапорщиком и определен переводчиком в штат вице-адмирала Спири-дова». Воспользовавшись продолжительным заграничным отпуском, прослушал курс философии у проф. Платнера в Лейпциге и курс астрономии у проф. Боде в Берлине; затем по возвращении в Россию, после экзамена, был назначен в 1804 лектором немецкого языка в Московский университет на место проф. Гейма и открыл на русском языке курс публичных лекций по военным наукам и тактике. В 1806 назначен адъюнкт-профессором, а в следующем, 1807-м, оставив службу в университете, по предложению генерал-майора П.М. Волконского сопровождал его в течение более двух лет в заграничной командировке во Францию. Цель командировки — сбор сведений о французской армии и французском генеральном штабе. Вернувшись в 1809 в Россию, он был прикомандирован к военному министру А.А. Аракчееву. В 1810 перешел на службу в Министерство полиции, стал автором Устава нового министерства. Создал и возглавил Особенную канцелярию, занимавшуюся производством политического сыска на всей территории российской. Своими докладами обратил на себя внимание императора Александра I, который приблизил его и давал ему неоднократно весьма важные секретные поручения. Н.И. Греч свидетельствовал в своих мемуарах: «Александр не доверял никому, даже своему министру полиции, и Санглен служил ему соглядатаем. Вечером и ночью посылал за ним по секрету и спрашивал, что делается в министерстве». Играл не последнюю роль в интриге, жертвой которой сделался государственный секретарь М.М. Сперанский. Менее двух лет (вторая половина 1810 — март 1812,) собственно, и составили основу репутации Якова (Жака) де Санглена. Он был яркой и остроумной личностью, но современники, по свидетельству ряда мемуаристов, побаивались его даже и тогда, когда он был уже частным лицом и давно находился в отставке. Так, по словам Ф.Ф. Вигеля, автора «Записок» (М., 1892), Санглен наводил на окружающих страх. Вообще, атмосфера страха и тайны до конца окутывала личность де Санглена. Это была та невидимая завеса, которая фактически отделяла его от остального общества. С 17 марта 1812 — директор Высшей воинской полиции 1-й армии, а 17 апреля 1812 назначен директором Высшей воинской полиции при военном министре Барклае-де-Толли при сохранении за собой прежней должности. В связи с оставлением Барклаем поста военного министра, 2 сентября, сдав все дела, выехал в Петербург, где до 1816 служил в Военном министерстве. Указом от 23 марта 1816 причислен к герольдии, с производством по 4 тыс. рублей ежегодно. Удалился в деревню Клинского уезда, где и доживал свой век в уединении, под конец жизни разбитый параличом и преследуемый теми же страхами, которые он сам наводил некогда на других как начальник тайной полиции. Санглен сумел приобрести доверие Николая I: в 1831 он был вызван в Петербург, и государь поручил ему заняться разбором доноса, поданного государю князем А.Б. Голицыным: «О иллюминатстве в 1831 г.» — фолианта громадных размеров, в котором объявлялись иллюминатами почти все лица, бывшие при Александре I и оставшиеся в живых при Николае. Санглен представил государю подробную записку, в которой князь Голицын, автор доноса, был признан «фанатиком». Николай I остался доволен разбором «доноса на всю Россию», пожаловал Санглену бриллиантовый перстень в 2000 руб. и 3000 руб. ассигнациями, а князя Голицына выслал в Кексгольм. Санглен был весьма плодовитый и довольно популярный в свое время русский публицист и философ. В разные периоды своей жизни он отдавал дань разным литературным жанрам. В 1804 появился его перевод с немецкого «Отрывков из иностранной литературы»; вместе с проф. Рейнгартом он издавал в Москве в 1805–1806 гг. ежемесячный журнал «Аврора», в 1805 вместе с проф. Буле участвовал в издании «Ученых Ведомостей». Затем появились его сочинения: «О военном искусстве древних и новых времен», М., 1808; «Исторические и тактические отрывки», М., 1809; «Краткое обозрение воинской истории XVIII века», М., 1809; «В память графу А.И. Кутайсову», СПб., 1812; «Об истинном величии человека», 1814; «О храмах, жрецах, богослужении и проч., древних греков», ч. 1, СПб., 1815. Затем в литературной деятельности Санглена наступил перерыв, и только в 1830 г. он написал: «Жизнь и мнения нового Тристрама», «Рыцарская клятва на гробе» и «Подвиги русских под Нарвою в 1700 г.», и затем, в 1843 — «Шиллер, Вольтер и Руссо». Кроме того, Санглен печатал свои статьи в «Трудах Московского Общества Истории и Древностей», а с 1845 сотрудничал и в «Москвитянине». Несмотря на весьма преклонный возраст, уже в 1860 начал писать «Записки — не для современников», в которых он успел охватить события с 1776 г. по 1831 г. «Записки Я.И. дс Санглена» появились в печати почти через двадцать лет после смерти автора. Первая часть их посвящена «Царствованию Екатерины И»; часть вторая — «Павлу и его времени», части III и IV «Записок» охватывают «Царствование Александра I» и начало царствования Николая I, до 1832 г. Как по детальному знанию закулисных пружин описанных событий, по искреннему тону автора, писавшего «не для современников», так и по богатству фактического материала и значительности охватываемого периода «Записки» Саиглена составляют ценный вклад в отечественную историю.
36
Розен Петр Федорович (1778–1831), барон, действительный статский советник. В сентябре 1811 как сотрудник Особенной канцелярии Министерства полиции был направлен на границу с Пруссией с разведывательными задачами. В декабре 1811 —январе 1812 совершил поездку в Кенигсберг для сбора сведений. Переведен в Военное министерство и назначен помощником директора Высшей воинской полиции (04.03.1812). С 13 мая до середины июня этого же года находился в командировке на границе от Ковно до Бреста с целью сбора разведывательных данных о частях Великой армии. В июне — июле 1812 находился в командировке в районе Динабурга и Риги. После отъезда Санглена в Петербург был назначен директором Высшей воинской полиции Военного министерства и занимал этот пост до октября 1813. По представлению М.И. Кутузова «за старание об открытии известий о неприятеле» награжден в декабре 1812 орденом Св. Анны 2-й степени переименован в военные советники, а затем — в полковники. Участник Заграничного похода 1813–1814. В отставке (с 1820), продолжил службу в чине действительного статского советника по линии Министерства внутренних дел
37
Шлыков Петр Алексеевич (1780–1844), надворный советник. Из дворян, на гражданской службе с 1796. 10 марта 1812 откомандирован для особенных поручений в Вильно от Министерства полиции. Во время Отечественной войны выполнил ряд разведывательных поручений.
38
Лешковский Иван Антонович (1767 — после 1825), отставной поручик, из польских дворян. С 1811 сотрудник Министерства полиции. В апреле 1812 был откомандирован в распоряжение М.Б. Барклая-де-Толли. С 5 июля вновь принят на военную службу поручиком и определен в штат Высшей воинской полиции Военного министерства. Во время войны выполнил ряд разведывательных поручений в районе Смоленска, а с 4 августа находился при 1 — м Отдельном корпусе в авангарде для связи с агентурой и сбора сведений о противнике. В сентябре был отправлен курьером в Главную квартиру русской армии. В 1813–1815 состоял в штате Высшей воинской полиции при Военном министерстве