Очевидно, это был черновой набросок для более обширного и подробного описания. Трудно сказать, какими материалами располагал главнокомандующий, но не подлежит сомнению, что сбор сведений о Персии проводился. Описание не было продолжено, поскольку летом 1811 г. Тормасов был переведен на Украину, где возглавил 3-ю Обсервационную армию накануне Отечественной войны 1812 г.
Одновременно с Русско-персидской войной (1804–1813 гг.) происходили события первой в XIX в. Русско-турецкой войны (1806–1812 гг.). Сведения об Османской империи, которыми к началу войны располагало русское командование, были ненамного подробнее, чем разведывательная информация о Персии. Здесь также сказался низкий уровень востоковедческих знаний, характерный для русского военного ведомства в самом начале XIX в.
Отставной полковник генерального штаба И.П. Липранди[6], составлявший в 1860-х гг. обзор театра военных действий периода 1806–1812 гг., писал: «Война с турками во всех отношениях представляет разительную противоположность с войной европейской. Здесь ученые условия военного искусства без особенного применения и навыка столь же бесполезны, как все выступы человека, искусно владеющего оружием и обдумывающего удары, против соперника, нападающего исступленно и без всяких правил. Неосновательные знания театра войны в Турции и недостаток точных описаний происходивших там военных действий увеличивают еще более все затруднения, представляемые физическим положением края, климатом, фанатизмом, воинственностью жителей и множеством других обстоятельств. Странно, казалось бы, что Оттоманская империя, давно уже обращающая на себя внимание ученой Европы, до сих пор еще так мало известна… Изучения, большей частью поверхностные, производимые не на месте, основанные не на опыте, а на одних только предположениях, руководимые пристрастием и своего рода фанатизмом, представляли призрак, принимаемый за существен-ность и вводивший целую Европу в заблуждение относительно положительного (реального. — Примем, автора) состояния империи Османа» (Липранди И.П. Обозрение пространства, служившего театром войны России с Турцией с 1806 по 1812 год. СПб., 1854. С. І—И).
Тот же автор, подчеркивая совершенную недостаточность точной информации о противнике, имевшейся в распоряжении русского командования к 1806 г., указывал тем самым и на главную задачу военной разведки: «Последующая война всегда начиналась с прежнею неопытностью, снова наука турецкой войны попуталась дорогой ценой. Нет сомнения, что главные причины ошибок и сопряженных с ними утрат происходили от того, что правительства не озабочивались собирать заблаговременно верные и точные сведения о стране, в которую вносили свое оружие, или, лучше сказать, от того, что для собрания этих сведений не были употреблены люди способные. Те же, на которых боль-шей частью возлагались подобные поручения, были руководимы вкоренившимся презрением к туркам и не вникали беспристрастно во все, до них относящееся, не изучали ни свойств, ни быта, ни права, ни обычая, но, движимые народным самолюбием, а может быть, и религиозным предубеждением, изображали империю Османлиев слабой и без средств, приводя в пример многие, часто созданные одним воображением события и случаи и таким образом усыпляя внимание своих правительств».
Потребность в точной информации о происходящих военных действиях и о стране противника стала очевидной в ходе Русско-турецкой войны, точно так же, как и Русско-персидской. В 1810 п предпринимаются шаги в направлении решения этой задачи. В Петербурге начинает выходить «Военный журнал» — первое в России военно-научное периодическое издание. Сначала его редактировал отставной майор квартирмейстерской службы П. А. Рахманов, а в 1811 г. к нему присоединился штабс-капитан лейб-гвардии Артиллерийской бригады А. Вельяминов. Журнал печатался в типографии Ученого комитета по артиллерийской части. Уже в первом выпуске «Военного журнала» за 1810 г. была помещена статья отставного майора-квартирмейстера Чуйкевича о сражении при Облиешти, происшедшем 2 июня 1807 г. между русскими и турецкими войсками. В статье среди прочего давалась краткая характеристика турецкой армии, проводился разбор действий турецких военачальников. В дальнейшем в течение 1810 г. почти в каждом выпуске журнала помещались материалы о Русско-турецкой войне.
6
Липранди Иван Петрович (17.07.1790 — 09.05.1880). Отец Липранди был выходцем из старинного испанского рода, еще в XVII в. обосновавшегося в Италии и в 1785 переселившегося в Россию. 13 августа 1807 поступил на службу колонновожатым в Свиту Е.И.В. по квартирмейстерской части. В 1808—1809 участвовал в войне со Швецией и за взятие Торнео произведен в поручики. Войну 1812 встретил в 6-м пехотном корпусе генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова, занимая в нем с 5 августа и до конца кампании должность обер-квартирмейстера. Отличившись в сражениях при Смоленске (получил тяжелейшую контузию; страшные боли, вплоть до обмороков, сопровождали его всю оставшуюся жизнь), Бородине, Тарутине, Малоярославце, в октябре 1812 получил штабс-капитанский чин. В Заграничном походе 1813–1814 состоял обер-квартирмейстером корпуса генерала от кавалерии Ф.Ф. Винцингероде и незадолго до падения Парижа был произведен в подполковники, а в 1815–1818 служил во Франции в русском оккупационном корпусе генерал-лейтенанта М.С. Воронцова. Судя по всему, в этот период выступал в качестве сотрудника (руководителя) Высшей воинской полиции. Помогал французским властям в борьбе с заговорщиками: совместно со службами французского сыска (префект парижской полиции Видок) Липранди удалось раскрыть и Пресечь деятельность заговорщиков-бонапартистов. Результатом кропотливой работы явилась записка «О средствах учреждения высшей тайной заграничной полиции», получившая «высочайшее одобрение» императора. По возвращении в Россию блистательная карьера И.П. Липранди вдруг обрывается — за дуэль, окончившуюся гибелью противника, его переводят в рядовой армейский полк: Камчатский полк— 7.1.1820, в Якутский — 25.8.1821, в 33-й егерский полк — 10.4.1822 (в дивизии будущего декабрисга генерала М.Ф. Орлова, расквартированной в Бессарабии). Прослыл своей близостью к «южным» декабристам и ссыльному А.С. Пушкину. Поэт был настолько очарован И.П. Липранди, что писал Вяземскому: «Он мне добрый приятель, и (верная порука за честь и ум) не любим нашим правительством, и, в свою очередь, не любит его». Позднее Пушкин использовал рассказанную Липранди историю в повести «Выстрел», а черты самого Ивана Петровича запечатлел в образе Сильвио. 11 ноября 1822 вышел в отставку полковником. Вступил в службу чиновником особых поручений и состоял при генерал-губернаторе Новороссии и полномочном наместнике гр. М.С. Воронцове — 3.3.1823. Вновь определен в квартирмейстерскую часть подполковником — 6 10.1825. Приказ об аресте — 3.1.1826, арестован в Кишиневе — 17.1.1826, доставлен в Петербург на главную гауптвахту — 1.2.1826. Г10 высочайшему повелению (19.2.1826), освобожден с оправдательным аттестатом и с выплатой прогонных денег. Все опрошенные члены Южного общества показали, что Липранди членом общества не был и не знал о его существовании. Полковник — 6.12.1826, участник Русскотурецкой войны 1828–1829, вышел в отставку генерал-майором — 27.1.1832, причислен к Министерству внутренних дел (чиновник особых поручений при министре внутренних дел Л. А. Перовском) — 1840, переименован в статские советники — 1841, действительный статский советник — 26.11.1843, награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за выслугу 25 лет в офицерских чинах — 1848. Приобрел громкую известность своей деятельностью, признанной провокационной, по раскрытию кружка «петрашевцев» — организовал тайный сыск, заслав в кружок своего агента. Полицейское рвение И.П. Липранди, соперничавшего с III отделением, получило широкую огласку в обществе и вызвало недовольство влиятельных сфер, а его имя обрело скандальную репутацию — и не в последнюю очередь благодаря разоблачениям несколько лет спустя, изданным в Вольной русской типографии А.И. Герцена в Лондоне. История эта имела для Липранди роковые последствия и вынудила его на многолетние, но безуспешные оправдания. С 1856 по 1861 состоял причисленным к Департаменту уделов, затем вышел в отставку и в 1864 вновь переименован в генерал-майоры. Отрешенный от государственных дел, Липранди ищет применения своим силам как историк, публицист, военный писатель. Одновременно с фундаментальным изучением Восточного вопроса он сосредоточивается на истории войн начала века, и прежде всею войн эпохи 1812. С середины XIX века выступает живым воплощением мемуарноисторической традиции 1812, ее хранителем и пропагандистом: внимательно следит за всем, что выходит на эту тему в России и за границей, публикует пространные историко-критические разборы трудов об Отечественной войне (главным образом А.И. Михайловского-Данилевского и М.И. Богдановича), с тончайшим знанием дела вскрывая их ошибки, умолчания, разночтения, издает наиболее полную тогда библиографию литературы о войнах 1812–1814, составляет коллекцию всех напечатанных когда-либо статей об Отечественной войне, предполагая переиздать их в виде серии сборников. Всем этим И.П. Липранди, как верно заметил Е.В. Тарле, проявил себя замечательным знатоком эпохи 1812 г., с мнением которого «очень считались военные специалисты». Так, в начале 1870-х, когда в «Русской старине» готовились к печати письма М.И. Кутузова за 1810–1812, редакция отправила их на просмотр И.П. Липранди, и он сопроводил кутузовские письма содержательными, строго выверенными примечаниями. Высоко ценил военно-историческую осведомленность Липранди и Л.Н. Толстой, часто обращавшийся в пору писания «Войны и мира» к его историко-критическим сочинениям, — по выходе книги в свет он посылает ее И.П. Липранди с дарственной надписью, хотя и не был знаком с ним лично. Похоронен в Петербурге на Волховом кладбище.