Новая страница в активной подготовке русской армии к возможной войне с Францией была открыта генералом от инфантерии Михаилом Богдановичем Барклаем-де-Толли, талантливым военачальником, военным министром (20.01.1810 г. — 24.08.1812 г.).
Анализ Барклаем качества донесений глав дипломатических миссий России привел к неутешительному выводу: эти донесения «недостаточно обращали внимания на все относившееся до военных приготовлений в Европе» (Отечественная война 1812 г. Материалы Военно-ученого архива (далее: ВУА). Т. I. Ч. 1. СПб., 1900. С. 247). Те же сведения, «которые доходили дипломатическим путем до канцлера Румянцева, не всегда сообщались военному министерству». «Я должен по истине признаться, — писал военный министр о качестве разведывательных сведений о Франции и завоеванных ею странах графу Ливену, посланнику России в Пруссии, — что департамент военный в сих сокровищах весьма скуден» (там же. С. 88).
В интересах добывания разведывательных сведений военного характера Барклай-де-Толли «с высочайшего Государя Императора соизволения» впервые от имени военного ведомства поставил конкретные разведывательные задачи послам в целом ряде западноевропейских стран. 26 августа 1810 г. Барклай-де-Толли в письме к посланнику России в Пруссии графу X. А. Ливсну «с твердым упованием на достоинства вашего сиятельства и готовность соучаствовать в пользу службы» дал развернутый перечень разведывательных сведений, подлежащий добыванию (там же. С. 86). В частности, исходя из посылки, что «Пруссия и ее соседние державы (в том числе Франция. — Примеч. авт.) в взаимных между собою отношениях заключают все виды нашего внимания», военный министр выразил интерес своего ведомства в добывании разведывательных данных «о числе войск, особенно в каждой державе, об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам… о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск.». Ставилась также задача «закупать издаваемые в стране карты и сочинения в военной области». «Сколько же на то потребно будет суммы, — писал Барклай-де-Толли, — я не премину своевременно высылать».
Интересы М.Б. Барклая-де-Толли включали и другие составляющие военной мощи и военного потенциала иностранных государств. Так, он указывал, что «не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны…». В обращении к российскому посланнику Барклай-де-Толли подчеркивал, что «настоящее ваше пребывание открывает удобный случай доставать секретные сочинения и планы».
С просьбой содействовать в добывании разведывательных сведений Барклай-де-Толли обратился в течение второй половины 1810 г. к главам дипломатических представительств в Австрии — графу П.А. Шувалову, в Саксонии — генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову, в Баварии — князю И.И. Барятинскому[13], в Швеции— П.К. фон-Сухтелену и во Франции — князю А.Б. Куракину[14] (с октября 1807 г. — но октябрь 1808 г. послом во Франции был генерал-лейтенант П.А. Толстой[15]).
Уже с осени 1810 г. количество и, главное, качество докладов послов и посланников о состоянии вооруженных сил Франции и ее союзников существенно возрастает. Вот лишь некоторые названия материалов, направляемых с мест в Петербург. В 1811 г. из Берлина от графа Ливена были получены, в том числе: «Сведения о составе армии маршала Даву, численности гарнизона в крепостях по р. Одер и о заготовках провианта» от 26 января; «Известия об иностранных армиях и о герцогстве Варшавском» от 23 мая. В этом же году от генерал-лейтенанта Ханыкова из Дрездена поступили среди прочих донесений «Приготовление к войне в Германии» от 31 июня; «Ведомости о состоянии саксонской армии» от 19 июля.
Особенно необходимо отметить посла в Пруссии генерал-лейтенанта Х.А. Ли-вена. Наряду с передаваемыми им важными сведениями военного характера именно по его инициативе на основе записки «Об устройстве системы военных лазутчиков» было положено начало созданию агентурной сети в этой стране и выделено 10 тыс. прусских талеров.
13
Барятинский Иван Иванович (1767 — 13.06.1825), тайный советник. В старинном «Гербовнике дворянских родов» и других описаниях истории рода Барятинских сказано: «Князья Барятинские ведут свой род от святого благоверного князя Михаила Черниговского, происходящего от Рюрика в одиннадцатом колене и от равноапостольного князя Владимира в восьмом…» В тринадцать лет был отправлен поручиком в Екатерининский гусарский полк и определен адъютантом к генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину. В 1794 участвовал в штурме предместья
Варшавы под командованием А.В. Суворова и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. По словам современников, И.И. Барятинский был одним из самых блестящих представителей «золотой молодежи». Соединял блестящее образование с «обворожительной наружностью». Это был любитель искусства и литературы, талантливый музыкант и ученый-агроном. Назначенный при Павле I церемониймейстером царского двора, он в дальнейшем «употреблен был по дипломатической части при посольстве в Лондоне, где, занявшись изучением сельского хозяйства и промышленности, пристрастился особенно к первому». Пребывание в Лондоне на дипломатической службе отразилось на всей последующей жизни и вкусах И.И. Барятинского, чему способствовала в немалой степени его женитьба на англичанке Марии Франциске Деттон. С 1808 — чрезвычайный посланник, а затем полномочный министр в Мюнхене. В 1811, после смерти родителей, все курские поместья перешли по наследству И.И. Барятинскому. Тогда же, оставив дипломатическую службу, он ненадолго возвращается в Россию и приступает к строительству имения. Он задумал создать себе усадьбу, ни в чем не уступающую прославленным образцам дворцово-паркового искусства в Петербурге, Москве и их пригородах. Огромное богатство, связи, высокое положение при дворе позволили ему осуществить свой замысел в чрезвычайно короткий срок. Выбирая место строительства своей резиденции, И.И. Барятинский, конечно, учитывал не только живописнейший природный ландшафт, но и то, что здесь издавна земля давала высокие урожаи. Плодородные земли из года в год обеспечивали высокий доход. В своих обширных владениях И.И. Барятинский использовал передовой 110 тому времени опыт сельского хозяйства английских и немецких крупных помещичьих латифундий. Во владении князя находилось «34 515 душ крепостных крестьян и 49621 десятина земли, вместе же с крестьянской землей — 100 000 десятины». «Для строительства великолепного дворца был выбран высокий северный берег речки Избицы». Поэтому первоначально дворец назывался «Избицкий дом» и лишь впоследствии (1817) Барятинский переименовал усадьбу в «Марьино» — обе его жены именовались Мариями (Мария Франциска Детгон и Мария Федоровна, урожденная Келлер). Марьинский ансамбль был построен в течение очень короткого срока в 1815–1816 гг. по проекту малоизвестного в России архитектора Карла Ивановича Гофмана. В строительстве ансамбля принимали участие и крепостные мастера-самоучки. Но мере строительства дворца и хозяйственных служб, создавались парк и пруд, а в последующие годы XIX — начала XX века в Марьино поступали редчайшие произведения искусства отечественных и зарубежных художников и скульптуров. Во время основания усадьбы И.И. Барятинский жил за границей, но внимательно следил за ходом ее строительства. Марьинский дворец был широко известен в России не столько своей архитектурой, сколько роскошью внутреннего убранства, коллекциями, а также своеобразной атмосферой праздничности, открытости, художественной утонченности. Князь И.И. Барятинский погребен в фамильном склепе церкви Покровской села Ивановского, «на большой дороге от города Курска и Льгова в Рыльск».
14
Куракин Александр Борисович (18.01.1752, СПб. — 24.06.1818, Веймар, Германия), князь, действительный тайный советник 1-го класса (с 1807). Из древнеш княжеского рода. В раннем детстве записан сержантом в лейб-гвардии Семеновский полк. Получил домашнее образование. В 1761 получил чин подло-ручика гвардии. В 1775—1776 слушал лекции в Лейденском университете. С 1772 камер-юнкер Высочайшего Двора. С 1775 определен на службу в Сенат. В 1778 пожалован в действительные камергеры, в 1780 избран предводителем дворянства Петербургской губернии. Входил в ближайшее окружение великого князя Павла Петровича (будущего имп. Павла I). Сопровождал наследника престола в его поездке в Берлин (1776) и путешествии по Европе (1781–1782). Г10 возвращении в СПб., в ноябре 1782, подвергся опале со стороны императрицы Екатерины II, получил повеление удалиться в свое имение с. Надеждино Саратовской губ., где проживал до 1796. Здесь «в великолепном уединении своем сотворил он себе наподобие посещенных им дворов, также нечто похожее на двор. Совершенно бедные дворяне за большую плату принимали у него должности главных дворцовых управителей, даже шталмейстеров и церемониймейстеров; потом секретарь, медик, капельмейстер… Всякий день, даже будни, за столом гремела у него музыка, а по воскресным и праздничным дням были большие выходы… Изображение вел. князя Павла Петровича находилось во всех комнатах». Живя открыто, хлебосольно, Куракин тяжело переживал свою опалу, поддерживал переписку с наследником престола. После смерти императрицы Екатерины II был вызван в С.-Петербург. В течение ноября 1796 был пожалован в действительные тайные советники, в гофмаршалы, вице-канцлеры, назначен членом Совета при императоре. Кроме того, он получил 150 тыс. рублей на уплату долгов, дом в СПб., а в апреле 1797—дом в СПб., свыше 4 тысяч душ крестьян в Псковской губ. и богатые рыбные промыслы в Астраханской губ. В январе 1797 участвовал в подготовке конвенции о принятии Мальтийского ордена под покровительство Павла I. В апреле 1798 г. назначен сенатором, однако в результате придворных интриг в сентябре этого же года уволен от службы. В феврале 1801 Куракину вновь повелено вступить в должность вице-канцлера. При вступлении на престол Александра I сохранил должность вице-канцлера и управляющего Коллегией иностранных дел (до сентября 1802). С 1801 член Непременного (Государственного) совета. С сентября 1802 г. канцлер российских императорских и царских орденов. В июне 1806 назначен послом в Вену, при его участии в июле 1807 заключен Тильзитский мирный договор между Россией и Францией. В 1809—1812—посол в Париже. Предупреждал имп. Александра I о подготовке Наполеона к войне с Россией. Серьезно пострадал от пожара (тогда погибло около 20 человек) в июле 1810 в Париже во время бала во дворце австрийского посла кн. К. Шварценберга по случаю бракосочетания Наполеона с эрцгерцогиней Марией-Луизой. «Независимо от здоровья, Куракин лишился еще во время суматохи бриллиантов на сумму более 70 000 франков». Причиной такого несчастья Куракина были, по словам очевидца, его собственная «вежливость» и рыцарское чувство к дамам: он «оставался почти последним в огромной объятой пламенем зале, выпроваживая особ прекрасного пола и отнюдь не позволяя себе ни на один шаг их опереживать». В результате этого «Куракина сбили с ног, повалили на пол, через него и по нем ходили». От последствий ожогов он не оправился до конца своей жизни. По возвращении в СПб. в связи с болезненным состоянием отошел от активного участия в государственных делах. По отзывам современников, Куракин обладал добрым сердцем, но был страшно тщеславен и склонен к пышности. По страсти к блеску его называли «бриллиантовым князем». Был удостоен всех высших российских орденов. На могиле А.Б. Куракина по распоряжению императрицы Марии Федоровны был установлен памятник с надписью «Другу супруга моего»
15
Толстой Петр Александрович (12.03.1770 — 28.09.1844, Москва), граф, генерал от инфантерии (с 1814), генерал-адъютант (с 1797). Из древнего дворянского рода. В январе 1775 г. записан капралом в лейб-гвардии Преображенский полк. В мае 1785 вступил в тот же полк подпоручиком и назначен флигель-адъютантом к Екатерине II. Участник Русско-шведской войны 1788–1790. С марта 1792 служил в Ингерманландском карабинерном полку, а с апреля 1793 — в Псковском драгунском. В 1792 и 1794 воевал в Польше. Необычайная отвага Толстого обратила на него внимание А.В. Суворова, который дал о нем лестный отзыв в присутствии императрицы Екатерины И. В конце 1798 послан к главнокомандующему австрийской армией эрцгерцогу Карлу-Иоанну для осуществления связи между австрийским командованием и генерал-фельдмаршалом А.В. Суворовым. Проявил себя искусным дипломатом. В октябре 1799 произведен в генерал-лейтенанты. В феврале 1800 назначен сенатором. В марте 1801, после воцарения Александра I, Толстому было велено состоять при армии. В октябре 1802 назначен военным губернатором Выборга и инспектором кавалерии Финляндской инспекции. С февраля 1803 С.-Петербургский военный губернатор. В мае того же года назначен командиром лейб-гвардии Преображенского полка. Во время войны с Францией 1805 и 1806–1807 командовал корпусом, в 1806 находился при прусском короле Фридрихе-Вильгельме III для связи с русскими войсками. Был противником политики франко-русского сближения после Тильзитского мира. Тем не менее в октябре 1807 назначен чрезвычайным послом в Париж и находился на этой должности около года. Согласно данному поручению, добивался скорейшей эвакуации французских войск из Пруссии, где они находились в опасной близости к русским границам. Рекомендовал С.-Петербургу немедленно заключить мир с Турцией и организовать новую антифранцузскую коалицию с Пруссией и Австрией. По настоянию Наполеона был отозван из Парижа. После возвращения в Россию назначен инспектором рекрутских депо. В 1812 — командующий ополчением, формируемым в Нижегородской, Симбирской, Казанской, Вятской и Оренбургской губерниях. В начале 1813 участвовал с ополчениями этих губерний в походе до Варшавы и вошел с ними в состав польской армии. В сентябре — декабре 1813 командовал корпусом, участвовавшим в осаде и взятии Дрездена, а затем Магдебурга; за отличия награжден золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью «За храбрость». С января 1816 командовал 4-м пехотным корпусом. В августе 1823 назначен членом Государственного совета. С 1827 председатель Департамента военных поселений. Во время Русско-турецкой войны состоял главнокомандующим СПб. и Кронштадта. Во время Польской кампании 1831 во главе резервной армии успешно действовал в Литве. В 1834 назначен состоять при Особе Е.И.В. В 1839 вышел в отставку. Последние годы жил в Москве, где скоропостижно скончался. Удостоен всех высших российских орденов. По отзыву Ф.Ф. Вигеля, «граф Толстой был человек усердный, верный, на которого совершенно можно было положиться: русский в душе и русский по уму, т. е., как говорится, из проста лукав. Такие люди с притворною рассеянностью, как бы ничего не помня, ничего не замечая, за всем следят глазами зоркими и наблюдательными, ни на минуту не теряя из виду польз и чести своего отечества»