Если же они считали помощь Сталину невыгодной для своих интересов, то могли найти сотни тысяч причин уклониться от выполне╛ния взятых на себя обязательств. И никакой договор тут не поможет. Такое потом тоже случилось. Была достигнута договоренность об открытии Второго фронта в 1942 году. Но западные союзники считали, что это им дорого обойдется. Им было выгодно высадиться во Франции только тогда, когда германский хребет будет окончательно сломан, когда исход войны будет решен. Так они и поступили.
Мы это понимаем, неужели Сталин этого не понимал? Зачем же он много лет боролся за "коллективную безопасность"? Зачем стре╛мился заключить договор с Великобританией и Францией? Ведь опыт тысячелетий исключений не имеет: если твоему потенциальному союзнику в данный момент невыгодно тебя поддерживать, то он найдет причину, чтобы уклониться от выполнения своих обязательств. И наоборот, если кому-то выгодно в данный момент тебя поддержать, то он это будет делать даже без всяких предварительных договоров." (В.Суворов. "Святое дело")
Золотые слова! Но обратим риторический вопрос Виктора Суворова не к Сталину, а к правительству Польши: на что оно рассчитывало? И вразумительного ответа не найдем... Его попросту нет!
"Лишь 3 сентября в 11.00 Англия, а в 17.00 Франция объявили Германии войну. На следующий день был подписан франко-польский договор о взаимопомощи. Однако это не поколебало уверенности Гитлера, который считал, что, "если они и объявили нам войну, то это для того, чтобы сохранить свое лицо, к тому же это еще не значит, что они будут воевать". И действительно, после формального объявления войны на франко-германской границе ничего не изменилось. Немцы продолжали возведение укреплений, а французские войска, передовым частям которых было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами, безучастно взирали на германскую территорию. Хотя объявление войны Лондоном и Парижем вызвало в Берлине определенное замешательство, неизменное затишье на Западном фронте убедило германское руководство в том, что реальных действий союзники, скорее всего, не предпримут. Поэтому новая директива ОКВ ╧ 2 от 3 сентября исходила из идеи продолжения масштабных операций в Польше и пассивного ожидания на Западе.
Польские представители в Англии и Франции столкнулись с обструкционистской позицией Лондона и Парижа. Французский главнокомандующий генерал М. Гамелен не пожелал принять польского военного атташе. Вечером 6 сентября в Париж поступила польская нота, в которой сообщалось о пессимистических настроениях германского населения в связи с начавшейся войной и предлагалось "нанести удар по моральному состоянию врага". Для этого следовало "провести против территории Германии операцию военно-воздушных сил союзников", "прорвать хотя бы в двух пунктах линию Зигфрида... провести хотя бы небольшой морской десант на германском побережье" 7 сентября Варшава получила французский ответ, согласно которому "завтра, а самое позднее утром послезавтра будет проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков против Германии, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых построений на польском фронте". Понятно, что такой ответ обнадежил поляков, которые не знали, что в действительности в Париже избегали бомбардировок территории Германии, опасаясь ответных мер люфтваффе.
В итоге 7 сентября польский военный атташе во Франции был вынужден констатировать в своем донесении в Варшаву: "на западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно так же нет до сих пор никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше". Польские представители продолжали настаивать и просить французское руководство выполнить свои обязательства перед Варшавой. Это вызвало раздражение Гамелена, который писал: "Польский военный атташе продолжает нам надоедать! Я знал также, что польский посол в Париже проявлял нервозность и даже несправедливость в отношении французской армии и особенно авиации". Единственное, чего добились поляки, было обещание послать в Польшу через Румынию военное снаряжение и боеприпасы, которые так и не были посланы ввиду разгрома Польши. В середине сентября генерал Гамелен записал в дневнике, что Франция может оказать помощь Польше в 1940г., а к наступлению на широком фронте она подготовится в 1941 или 1942 гг.
Английское правительство вело себя точно так же, как и французское. 3 сентября в Лондон прибыла польская военная миссия, но встретиться с начальником английского генштаба генералом В. Айронсайдом полякам удалось лишь 9 сентября. В ходе встречи Айронсайд стал выяснять ситуацию на фронте, а поляки с удивлением узнали, что у Англии нет никаких конкретных планов помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься Франция. Сославшись на занятость, Айронсайд прекратил беседу, порекомендовав напоследок полякам закупить оружие в нейтральных странах. 10 сентября польскую военную миссию уведомили, что английские ВВС начали бомбардировки Германии, а в Румынию прибыл транспорт с 44 самолетами для Польши. Все это было откровенной ложью. Предложение поляков о посылке англо-французской авиации на польские аэродромы так и не было принято. 13 сентября поляки констатировали, что ''Англия не сдержала, как и прежде, своих обязательств, ибо в течение 14 дней войны мы остаемся предоставленными самим себе, и помощь, которая должна была быть направлена в Польшу в результате переговоров с генералом Клейтоном, происходивших в мае в Варшаве, не была предоставлена Польше". 15 сентября в ходе последней встречи с Айронсайдом поляки узнали, что, кроме 10 тыс. пулеметов и 15-20 млн. патронов, Англия не может выделить никакого другого вооружения, да и это может поступить лишь через 5-6 месяцев. Айронсайд вновь посоветовал полякам закупить оружие у нейтралов."
"В Польше нарастала неорганизованность. 1 сентября столицу покинул президент И. Мосцицкий, 4 сентября началась эвакуация правительственных учреждений. 5 сентября из Варшавы выехало правительство, а в ночь на 7 сентября - и главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест, с 10 сентября - во Владимир-Волынский, с 13 сентября - в Млынов (близ Дубно), а 15 сентября - в Коломыю. Днем раньше там же оказался и Мосцицкий. 9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища для правительства. 16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию, и 17 сентября правительство покинуло страну. Все это усугубило хаос и подрывало обороноспособность польских войск. Еще 10 сентября польское командование приняло решение оттягивать оставшиеся войска на юго-восток к границе с Румынией и здесь создать новый фронт. Однако обстановка коренным образом изменилась, и это решение уже не могло быть выполнено. Фланги германских войск продолжали продвижение восточное Вислы, завершая окружение остатков польской армии. Наступавшие с севера части 3-й германской армии 15 сентября захватили Брест, 16 сентября- Белосток, а 17 сентября - Влодаву. Наступавшие с юга войска 14-й армии к 16 сентября вышли на линию Самбор - Львов - Владимир-Волынский - Замосць, а войска 10-й армии, форсировав Вислу, подходили с юго-запада к Люблину." (Мельтюхов М.И. "Упущенный шанс Сталина")
Для всякого приличного правительства наипервейшей задачей является защита своей страны и народа, от имени которого оно шампанское на конференциях жрет. Польское правительство под такое определение не подходило: когда дурень с красным носом и рыжими вихрами задирает в цирке шпрехшталмейстера, получает в ответ оплеухи и с ревом убегает прятаться за кулисы - это нормально, ему за это деньги платят; но когда то же самое проделывают первые лица не самого последнего в мире государства - согласитесь, подобное вызывает недоумение. И интерес: отчего так? Несомненно, что у польского руководства были какие-то свои предвоенные планы, расчеты на развертывающуюся армию и виды на гарантии великих держав. Но вот, начинается война, войска терпят поражения, ни Англия, ни Франция выполнять свои обязательства не спешат - что должно делать ответственное правительство? Ховаться в огород, прикинувшись ветошью? Нет. Ответственное правительство ищет перемирия с противником. Так поступило правительство Германии в 18-ом году, так вело себя правительство Советской России в 18-ом и 20-ом. Так же поступят правительства Финляндии и Франции в 40-ом. Унизительно? Вне всякого сомнения! Но, высшие правительственные посты в государстве занимают не только для того, чтобы фиалки нюхать! Бывают вещи и поважнее. Например: спасать гибнущих бессмысленно под пулями и снарядами собственных солдат, спасать мирное население, спасать государство! Просто припомнить из-за чего все началось и отыграть назад! Понятно, что от Гитлера транспортным коридором и Данцигом уже не отделаться, но, уступив ему бывшие германские земли, можно спасти и сохранить остальную Польшу, вернувшую себе государственность каких-то двадцать лет назад! Это не вопрос, согласился бы Гитлер заключить перемирие - вопрос: почему польское руководство не сделало даже попытки остановить разгром своей армии и своего государства? А Гитлер бы согласился, еще бы и скакал до потолка от счастья! Германия к большой войне с великими державами была не готова, Германия морской блокады долго переносить не могла, Германия получала общую границу со страной, руководство которой надуло ее правительство еще до того, как то подписало с ним соглашение... Перемирие с Польшей означало конец войны с Францией и Британией, обретение утраченных прежде земель и ни с чем несравнимое удовольствие оставить Сталина с его носом, усами и трубкой у разбитого корыта! Но, вместо того, чтобы слать в немецкие порядки парламентеров, "9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища для правительства", а "16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию, и 17 сентября правительство покинуло страну". Шармон, что тут еще скажешь! В то же утро (17 сентября) в Москве, упирающемуся, как олень на турнире, польскому послу вручили документ следующего содержания: