— Мне бы твою уверенность, — вздохнула Саша. — Так, давай сначала танго повторим, а потом все вместе. Диск с музыкой у тебя с собой?
— Конечно с собой, пошли разгонять твоих соотечественников.
— Ребята, вы нам сцену на немножко не уступите? — попросила Саша у репетирующих на сцене солдат.
— Для америкосов, что ли?
— Для меня. Вы можете для меня ее уступить? Мы вместе выступаем завтра и если сейчас не отрепетировать нормально, то завтра именно я опозорюсь. Ну, пожалуйста, ребята.
— Только ради тебя, — спрыгивая со сцены, сказал сержант. — Но с тебя как минимум романтический ужин.
— Хорошо, — засмеялась Саша и понизив голос, изображая хрипотцу добавила. — Сегодня в семь вечера в столовой, мое место третье с дальнего угла. Буду с нетерпением тебя ждать.
— Я непременно буду, — в тон ей ответил сержант.
— Сцена наша, — сообщила Саша Дональду. — Заводи шарманку.
Раза с третьего Саша, наконец, смогла станцевать танго без ошибок. На всякий случай они прошли его еще пару раз и только после этого решили пройти весь танец с самого начала. Вообще-то танцевать должны были три пары, но собраться всем вместе им удавалось нечасто, потому что танец задумывался как интернациональный, а одновременно у всех свободное время ну никак не совпадало. Номер начинался с нескольких кусочков разных танцев, рок-н-рола, танго и вальса. После, каждая пара танцевала свой танец полностью, Саша и Дон должны были танцевать танго.
Когда американцы уехали в свой лагерь, Саша собралась, было снова заняться хинди, но к ней подошел командир их лагеря.
— Сашенька, — вкрадчиво начал он.
— Георгий Николаевич, — насторожилась Саша. — Только не говорите что у вас ко мне срочное дело.
Мужчина виновато подал плечами.
— Георгий Николаевич, ну вы же мне обещали.
— Сашенька, я обещал, — согласился мужчина. — Но ты же знаешь нашу Зину, она насмерть переругалась с Вероникой и категорически отказывается с ней работать, а ей надо на рынок за продуктами, мы хотели завтра праздничный ужин устроить, а на рынке без переводчика ну никак, а с Вероникой Зина ехать отказывается.
— А Сергей? А Даша?
— Сергей на переговорах в Белграде, а Даша в штабе нужна, там срочные бумаги какие-то. Сашенька, ну, пожалуйста. Ну, хочешь, я на колени встану?
— Не надо на колени, — вздохнула Саша. — Это надолго?
— Нет, — обрадовался мужчина. — Туда и обратно. Заодно прогуляешься. Я попрошу Зину, она тебя отпустит по рынку погулять, может, что-нибудь себе купишь.
— Когда выезжаем?
— Сейчас. Автобус уже готов, ждут только тебя.
— То есть вы вот ни капельки не сомневались, что я соглашусь? Ох, Георгий Николаевич.
— Саша, ты знаешь, что ты самая лучшая?
— Знаю, — засмеялась Саша. — Вы мне это каждый раз говорите, когда в выходной работать уговариваете.
— А что телевиденье с нами едет? — спросила Саша, заходя в старый раздолбанный автобус.
— Угу, — буркнула Зина, повар русского подразделения миротворцев. — Навязался, говорит надо им всю картину заснять и закупку продуктов тоже.
— Ясно, — кивнула Саша и села на заднее сидение.
— Ну что дамы, — зашел в автобус водитель. — О, пардон дамы и господа, — поправился он, заметив оператора. — Представьте себе, что вы едите и комфортабельном лимузине в сопровождении машины телохранителей. Кстати наши телохранители прибыли. Тогда тронулись, благословясь.
Саша дремала, когда автобус резко затормозил, девушка не удержалась и сильно стукнулась лбом о переднее сиденье.
— Леш, ты что? — возмутилась она.
— Дерево на дорогу упало, — пояснил водитель. — Нехорошо так упало, едва не врезался. Все целы.
— Целы, — буркнула Зина.
— Цел, — отозвался оператор, рассматривая свою камеру со всех сторон. — Цела, — облегченно вздохнул он, закончив осмотр.
Некоторое время ушло на то чтобы понять, что пятерым мужчинам сдвинуть упавшее дерево не под силу. Общим собранием было решено ехать в объезд.
— Ох, не нравится мне все это, — бухтел водитель, забираясь в автобус. — Ох, не нравится.
Объездная дорога оказалась совсем плохой, про то чтобы подремать не могло быть и речи. Даже оператор оставил попытки что-либо снять, потому что автобус трясло немилосердно. Вдруг автобус снова резко затормозил, врезавшись во впереди идущий джип.
— На пол, — заорал водитель.
По стеклам прошлась автоматная очередь.
Саша упала на пол, закрывая голову руками, от осыпающихся стекол.
— Такой сюжет, — прошептал лежащий рядом с ней оператор и приподнялся, чтобы снять происходящее. Раздалась еще одна очередь, и тело мужчины упало на девушку. Саша завизжала.
— Не стреляйте, там женщины, — услышала Саша голос Евгения, одного из их сопровождающих. Она пыталась скинуть с себя мертвого оператора, но у нее никак не получалось, ее трясло от ужаса.
В автобус кто-то зашел, она слышала, как вытаскивали из машины упирающуюся Зину, как Леша просил ее не сопротивляться. Потом кто-то ухватил Сашу за шиворот и вытащил в проход.
— Эта живая, — сказал этот кто-то на албанском. — А этот труп. Пошла, — он толкнул девушку к выходу. Саша зацепилась ногой за ремень камеры и упала.
— Вставай, — мужчина дернул ее за руку и практически выволок на улицу, камеру Саша смогла отцепить только на самом выходе.
Девушку толкнули к стоящим около разбитого джипа, вокруг было несколько человек с автоматами.
— Кто у вас тут старший, — по-английски обратился к нападавшим Евгений. — Мы миротворцы.
— Скажи им, что мы русские, — прошептала Зина. — Они американцев ненавидят, а русских любят.
— Он говорит, что они миротворцы, — перевел один из нападавших своему командиру.
— А то я сам не догадался, — огрызнулся командир на албанском. Саша собралась, было перевести, но Женя наступил ей на ногу.
— Молчи, — стараясь не шевелить губами, прошептал он.
— Мы из русского подразделения миротворческих сил. Мы здесь с мирными намерениями. Вы видите, с нами женщины и телевиденье. Вернее было телевиденье, — добавил он.
— Не знал, что русские заставляют служить женщин, — перевели пленным слова командира.
— Они гражданские, — возразил Женя. — Вот она, — он кивнул на Зину: — Повар, а эта — журналистка.
— Если вам нужны заложники, оставьте нас троих, мы солдаты, а гражданских отпустите.
— Зачем же отпускать такую молодку? — хватая Сашу за грудь, засмеялся один из бандитов. Саша дернулась в сторону, но вырваться не смогла.
— Не тронь ее, — кинулся на обидчика девушки Женя.
— Не стрелять, — заорал командир. Его послушались, Стрелять никто не стал, но Женю сильно избили прикладами, а потом и ногами.
— Не надо, пожалуйста, — плакала Саша. — Ну перестаньте же, ну пожалуйста. Женя, Женечка, ты живой, — она опустилась на колени около лежащего на земле мужчины. — Подожди, у меня платок есть, я кровь вытру. Женечка. Женя.
Сашу, Зину и едва живого Женю закрыли в каком-то подвале, куда дели остальных, было неизвестно.
— Черт, как дети попались, — застонал пришедший в сознание Женя. — Надо было Леху послушать, он говорил, что что-то не так, а я самоуверенный болван.
— Чего уж теперь, — вздохнула Зина. — Ты лежи, не дергайся. У тебя ребра сломаны. Хорошо хоть легкие не повреждены.
— Нас ведь освободят? — тихо спросила Саша.
— Конечно, — чересчур поспешно заявил Женя. — Ты не бойся, ты журналистка, ты приехала в Косово, чтобы русский народ знал об истинном положении дел в этой стране. Тебя не должны тронуть, скорее всего, тебя попытаются на кого-нибудь обменять.
— Но ведь на такие обмены никто никогда не идет, — прошептала Саша.
— Тихо там, — крикнули из-за двери. — Не болтать.