— Товарищи курсанты, подойдите сюда, — внезапно услышали оголодавшие голос, раздавшийся прямо с неба. Оглядевшись вверх и по сторонам и осознав, что снисхождения сверху ждать вряд ли стоит, они заметили прямо перед носом зелёного офицера и окружающих его двух патрульных. Курсантов третьего курса. Одновременно с этим шапка Ваньки автоматически вернулась на голову. Ещё через секунду поворотливые ноги неохотно доставили свои тела к патрулю.
— Ваши документы, — уже требовательно приказал офицер, протягивая к товарищам открытые мозолеватые ладони (тоже, наверное, много поступал). Товарищи всё ещё соображали, что же такого приключилось.
Не дав себе сообразить до конца о причинах остановки, Дима Тарумян потянулся к нагрудному карману и достал требуемые бумажки. В ту же секунду его приятель Иван вместо похожего действия по выемке документов и передаче их патрулю издал пробуксовку прогарами и стремглав полетел в направлении расположенного рядом Финляндского вокзала, словно хотел успеть на семичасовой поезд до Хельсинки. Он помчался настолько быстро, что уже почти успел скрыться за углом клиники, прежде чем офицер успел прийти в себя и гаркнуть своим медлительным подчинённым собачью команду «Фас!». И то ли у Ивана физподготовка находилась на должном уровне, то ли патрульные уже к третьему курсу отъелись, но силы оказались явно не равны. Пробежав двести метров и скрывшись за углом, догоняющие нехотя признали своё позорное поражение перед первокурсником. Они хотели было кинуть в Ивана камень, но убегающий настолько стремительно разогнался, что и пуля не смогла бы настичь его улетающую спину.
Вернувшись из-за угла, патрульные рапортовали о неудаче, ссылаясь на широко известный факт, гласящий о том, что убегающий всегда быстрее догоняющего. Расстроившемуся было подобным исходом начальнику патруля здесь же вернул настроение протянувший документы Димка. Он, как потомственный военный и преданный дорогому Отечеству сын, не стал стоять спустя рукава. Нет. Товарищ выбежал за угол и, увидев спину стремительно удаляющегося коллеги, обрамлённую ярко сверкающими пятками вперемешку с мелькающим красным носком, набрал в лёгкие воздух и членораздельно что было силы крикнув: «Товарищ Кобаленко, стойте!»
Стойте!.. Товарищ…
в общем…
сдал напарника.
Лекция 6 О ПОЧЕЧКАХ
Одна кружка пива заменяет удар по почкам.
Конечно же, пробежав добрых две мили, а может, и четыре или шесть (кто же считал-то?), Ваня вернулся обратно в казарму, всё ещё голодный и слегка вспотевший. Желудок спазмировало, тонкую кишку кололо, будто аппликатором Кузнецова, а к горлу подкатила неприятная горечь. Есть хотелось настолько, что за добротный горячий ужин Кобаленко без заминки продал бы всю Родину вместе с Сахалином, Курильскими островами и Новой Землёй с омывающим её океаном. Ну а если ещё и компот с бутербродом предложат, то в придачу можно было легко слить и нескольких не очень далёких родственников.
Однако мысли о еде и обмене на продукты родителей прекратились, когда на пороге казармы Иван уткнулся в нагрудный значок «патруль». За значком хитро прятался начальник патруля, сухопутный офицер медицинской службы. Поскольку отступать не имело ни смысла, ни толку, ни времени, то беглец сдался в руки академического правосудия. Капитана же, записавшего неблагонадёжного курсанта, озарила широкая внутренняя улыбка: план на сегодня он уже выполнил. А с учётом того, что дежурному по Акамедии он доложит о пойманном беглеце, грубо нарушающем воинскую дисциплину, оставшееся время наряда можно будет провести по своему личному расписанию.
Винить же Димаса в сдаче однокурсника патрулю не имелось никакой моральной и технической возможности. Во-первых, Ванька первым бросил своего товарища. Во-вторых, Димка в те года ещё пах молодостью и чистотой души. А в-третьих, грех было не вкозлить Ваню Кобаленко при первом же удобном случае. И не один здравомыслящий курсант Акамедии не упустил бы подобный шанс. И даже самый последний курсант не упустил. Никто бы не упустил.
Товарищ Кобаленко сидел в казарме опечаленный и толком не мог понять, что его больше тревожит: то ли совершенно пустой желудок, который уже не познает прелестей пищи на сегодня, то ли предстоящий наряд вне очереди, в который его обязательно поставят за текущий проступок. Открыв учебное расписание первого семестра и определив, что в наряде он пропускает «нормальную анатомию», Ванька понял, что голод его огорчает шибче.