Из всех многочисленных заведений, коими наполнен данный город на Неве, товарищи выбрали один единственно возможный вуз — несравненную Императорскую Военно-медицинскую Акамедию (второе, секретное, название: Медико-хирургическая) и, как и положено, поехали туда поступать. Однако и здесь у каждого сложился свой путь.
Михалыч, как товарищ достаточно импульсивный и не имеющий должной «крыши», не поступив в первый раз, целый год проработал в клинике военно-пулевой хирургии. Санчес оказался более упорным и перед поступлением честно отбатрачил на кафедре нормальной анатомии два года. Остальные товарищи шли потоком через все клиники, заканчивали школы с медалями, трясли родителей за пятки и прочее, чтобы дружно воссоединиться в учебном центре медицинской школы, находящемся в Красной Деревне на окраине города, построенного Громадным Петром Первым.
Итак, в 98-м году, когда Акамедии грозило исполниться без малого две сотни лет и, как и положено, должен был случиться двухсотый набор, товарищи приехали сдавать экзамены. Приехали они кто как. Кто верхом на лошади и заранее. Кто на джипах с баулами и вовремя. Ну а главные герои, как и положено, пешкарусом (другими словами: на одиннадцатом трамвае) и поздно. Да и прибыли они, вооружённые лишь дипломатиками и книжками. И даже у Санчеса, несмотря на длительный труд в анатомичке, тогда ещё в загашнике не только набора ржавых скальпелей не существовало, но и вообще ничего смертоносного или вредительного при себе не имелось. Помыслы его на тот момент напоминали чистоту и невинность.
В общем приехали три товарища не как на каникулы, на пару недель, а на все семь лет. Но в учебном лагере верили, что прибыли они сюда на месяц.
Шёл июль. Полным ходом процветало лето.
Лекция 1 О ГЛУБИНКЕ
Торопись медленно.
Итак, Михалыч, вооружённый гуманитарными знаниями, полученными на подготовительных курсах (плюс немного в школе), твёрдо ступил ногою на бетонный, в камушек, перрон. Двери электропоезда позади него плавно сомкнулись, и грохот железных колёс удаляющегося состава залил полупустую привокзальную площадь. Вместе с площадью грохот захватил и несколько маленьких улочек, прилегающих к ней.
Михалыч (он же Мишган, он же Микл и ещё двадцать три интерпретации имени). Честен (с собой), умён (не по годам, месяца на три отстаёт), красив (относительно среднестатистического мужчины, а среднестатистический мужчина — чуть красивее обезьяны). Высокий, стройный. В первый раз поступал импульсивно, но, проработав в оперблоке, осознал, что медицина — это адреналин и затягивает похлеще кофе. По знаку зодиака — рыба, но по жизни далеко не молчун.
И вот будущий, без каких-то шести лет, доктор, расправив складки на шортах, стоял и смотрел на огромную надпись на вокзале. Надпись гласила: «Красная Деревня». Промелькнувшая в голове минутная мысль о том, что все едут поступать в города, а мы вот в село, утвердила в Михалыче один неоспоримый факт: военные первыми отозвались на клич о поднятии с колен деревень и хуторов. Молодцы!
— Ну, привет, Деревня! — поздоровался товарищ с вокзалом.
— Привет, — тихо ответила ему платформа.
— Здорово! — протрещал на раскате вокзал.
— Сам ты деревня! — грубо отозвался алкоголик, дремавший на скамейке.
Оглядевшись по сторонам и никак не отреагировав на опустившуюся личность и скамью под ней, Михалыч лениво поставил дорожную сумку. В этот момент поступающий чётко сознавал, что уже второй раз он здесь, что уже и год прошёл, и воды утекло немало, а главные испытания всё ещё впереди. Кроме того, особо остро ощущались вновь нахлынувшие чувства. Чувства жадно глодали мысли и обострялись как-то не по-детски. Уж крайне больно хотелось поступить. Настолько больно, что анальгетики бы здесь не помогли. Если только наркоз?.. Отбросив размышления, по знакомой извилистой дороге, минуя железнодорожные пути, товарищ направился в учебный лагерь.