Однако вернёмся вновь к больному Перегасрулько. Видимо, насладившись вдоволь на втором факультете и создав себе имидж последнего пид. раса, он перешёл к нам с надеждой на лучшее, с верой в румяное. К его великому сожалению, гомосятину у нас ненавидели. Ребята-академики не понимали, почему вот самые разнообразные больные лежат в клинике психиатрии, а эти — нет. И даже не то что в клинике, а и амбулаторно-то не лечатся! Что за медицинская несправедливость. Закон-то он один для всех. Однако в нашем Царстве действует старая, ещё со времён первобытного человека известная поговорка: «Кто сильнее, тот и прав». Поэтому у нас на руководящих постах находятся совершенно больные люди, в том числе и эти нетоварищи.
Не стал исключением и наш случай. Не нашего Голубого майора поставили замначфаком.
Замначфак не стал выжидать испытательного срока в три месяца и сразу пошёл в контратаку. Сначала он пытался найти себе подобных единомышленников, ползая по этажам Пентагона. Разумеется, не сыскав удачи, гомомайор прицельно привязался к нашему начальнику курса как к одному из красивейших начкуров факультета. Дескать, Игорь Андреевич, может, в баньку, погреемся. Газонов же гомосятину (так её ещё называли медики-психиатры) презирал, а посему и от парной с веником отказался. «Меня ваши колокольчики с бубенчиками не интересуют», — открыто заявил он, выцепив из художественной морской литературы подобающее определение к ситуации. «Да, и ещё, — перебил открывшего рот майора Газонов: — Грелку свою можете себе запихать. сами знаете куда».
Перегар оказался ранен в самое сердце, где бы оно у него ни находилось, пусть, похоже, и в районе прямой кишки. Тем не менее он ещё питал иллюзии по поводу новых партнёрских отношений. «Может быть, хоть подопечных немножко ко мне направите», — пытался скрасить досуг замначфак, сделав вид, что не расслышал совет про грелку. В нём пока теплилась надежда: всё же не одному идти в уже оплаченную парную. «Я думаю, что торг здесь неуместен», — выложил в ответ ещё одну знаменитую литературную реплику Игорь Андреевич.
Вот пресса частенько пишет, что парни гомики-гномики (так шутя их называют) безобидны, милы и не агрессивны. Однако то ли мы с ними не сталкивались, то ли сухопутный майор оказался белой вороной, но факт озлобления последнего был очевиден. Буквально спустя два с небольшим месяца Банщик-одиночка обиделся и извёл-таки непокорного начкура с занимаемой должности.
Однако ИА Газонов тоже не слыл простаком. Спустя короткое время он произвёл ответную ракетно-торпедную атаку. И ударил в самое сердце (вы помните, где оно у майора находилось). Бил прицельно, холодно и без осечек, как и положено в морском бою. Операция называлась «Засланный казачок». Суть сводилась к следующему. Один из приближённых к начкуру людей пришёл к Перегару в кабинет с просьбой помочь с несданным экзаменом. «Да хоть с двумя, противный мой!» — воскликнул замначфак и запросил энную сумму плюс кое-какие услуги. «Казачок» мотнул головой и охотно полез в карман. И вот когда хрустящие купюры оказались получены, а с курсанта уже слетел галстук, в кабинет неожиданно ворвались иные товарищи.
…Здрасьте! Что тут у нас??? А-а-а-а-а-а, вон оно как!
Перегарустолько моментально уволился по собственному желанию.
За день до инцидента.
Зачем показатели портить?
Постскриптум.
Пока писалась данная повесть, голубые нетоварищи подали иск в междуземельный суд на МКБ-10 (никогда бы не подумал, что на классификацию можно в суд подавать, ведь в некоторых медицинских дисциплинах она вообще не поддавалась заучиванию) об удалении их братства с пёстрых страниц раздела «Психиатрия». Дескать, вы, противные, наши права попираются. «Мы не психи! — орали они с пеной у рта. — Не психи!» — «Точно нормальные?» — уточнял сомневающийся судья. «Да-а-а!!!» — кричали в ответ сильней и бились головой об пол. Гуманный суд в Стресбурге, испугавшись разбитых голов (или у них паркет новый был?), приказал медикам удалить «этих однополых» (цитата) из раздела. Медикам тупо пришлось подчиниться.
Постскриптум два.
Говорят, после суда к зданию правосудия выстроилась очередь из некрофилов, зоофилов, педофилов и прочих — филов (а также Джеков- потрошителей и ещё нескольких…яков) с аналогичными жалобами насчёт прав человека. И в воздухе повисла фраза: «В очередь, сукины дети! В очередь!»…