При этих условиях ничего не оставалось, как затопиться в море и поскорее. Договорились, что англичане не будут мешать.
В 11:30 на борту своего флагмана — крейсера "Дюкен" — Годфруа дал ответ начальнику штаба Каннингэма контр-адмиралу Уиллису, явившемуся в сопровождении кэптена Дика. Он потребовал 48 часов для выведения кораблей и схода команд на берег. Одновременно он сообщил Дарлану: "Первое решение не отвечает моей воинской чести, второе — требует Вашего согласия, но я не подчинюсь и ему. Остается только одно — самозатопиться". Сообщение было одновременно передано и генеральному консулу Франции в Александрии: "Правительству Виши для адмиралтейства". Последнее об этом никогда не узнало.
В 15:00 Каннингэм ответил, что он очень всем огорчен, но согласен на задержку, и что печальная необходимость заставляет его потребовать от Годфруа выйти для выполнения задуманного в полдень в пятницу 5 июля. Но британский адмирал не смирился полностью и попробовал предпринять еще одну попытку. Он запросил Годфруа, не может ли он сдать топливо и взрыватели от торпед, что позволило бы ему сообщить своему правительству, что французские корабли не в состоянии выйти в море.
Чтобы не прерывать переговоров, Годфруа запросил дополнительную отсрочку на 24 часа и получил ее.
Но в 16:30 от французского адмиралтейства он получил твердый приказ выйти в море и, если это необходимо, с применением силы. Он ответил, что это совершенно невозможно, и что он готовится к самозатоплению. Годфруа не обращал внимания на развивавшиеся на Западе события. Но в 19:00 он с негодованием узнал о том, что происходило в Мерс-эль-Кебире, и отдал приказ задержать сдачу топлива. Затем он явился на борт "Уорспайта" и заявил, что ситуация изменилась, и он полностью отказывается от всех ранее достигнутых соглашений. "Но, — сказал Каннингэм, — я имею приказ сегодня же потопить Вас, если Вы не подчинитесь. Что нам делать? Не совершать ничего непоправимого. Не подождать ли еще немного до завтрашнего утра?"
Из Лондона и Парижа оба адмирала получали послания, свидетельствующие о полном непонимании происходящего в Александрии. Они требовали с одной стороны уничтожение французского флота, а с другой — его выхода в море.
Каннингэм проигнорировал приказ, положив послание своего адмиралтейства в карман. В 08:00 4 июля итальянская авиация совершила налет на Александрию. Крейсер "Дюге-Труэн" вел зенитный огонь вместе с британскими кораблями. Это подало определенную надежду. Годфруа отдал всем своим командирам приказ: "Принять и поддерживать боевую готовность, дать отпор без дополнительного приказа, в случае попытки нас разъединить. Довести до сведения экипажей о текущей ситуации, возникающей в результате боевого столкновения вчера вечером между французским Атлантическим флотом и британским флотом".
Спустя час новый приказ уточнил цели артиллеристам: "Дюкену" стрелять по "Уорспайту", "Сюффрену" — по линкору "Малайя", "Турвиллю" — по авианосцу "Игл", "Лоррэну" — по линкору "Рэмиллиз", а "Дюге-Труэну" — по крейсерам. В 07:00 все корабли развели пары для выработки электроэнергии.
Готовилась ужасная битва, т. к. со своей стороны англичане тоже приготовились к бою. Каннингэм приказал привести орудия линкоров в готовность к открытию огня, а эсминцам и подводным лодкам быть готовыми к торпедной стрельбе. И к чему бы это привело? К тому, чтобы заполнить порт Александрии обломками и трупами? Допустить бой внутри гавани — это бойня. Каннингэм решил вести дальнейшие переговоры. На борт "Дюкена" прибыл офицер его штаба с просьбой не предпринимать ничего непоправимого. Годфруа ответил, что не начнет стрельбы первым. При этом он заметил, что британские пушки нацелены на его корабли, в то время как орудия французских кораблей находятся в диаметральной плоскости. Англичанин учел это, и вскоре британские пушки также были приведены в диаметральную плоскость. Ситуация стала разряжаться. На французских крейсерах расчеты покинули боевые посты. На "Лоррэне" и "Турвилле" в 11:00 команды были посланы мыться. Каннингэм прожектором дал французам такое сообщение: "Британский адмирал не хочет топить ваши корабли. Зачем бессмысленно приносить в жертву жизни в бою против превосходящих сил? Мы сожалеем о всем произошедшем также как и вы. Не следует делать ничего лишнего, кроме того, что мы требуем, либо, чтобы ваши корабли были разоружены, либо не могли выйти в море, поскольку тогда они попали бы в руки неприятеля. Пароходы для отправки вас во Францию вскоре будут готовы. Англия продолжит борьбу до разгрома немцев и возрождения Франции. А драться друг с другом — глупость".