Новое место охоты долгое время совершенно не оправдывало ожиданий. Только рыбачьи лодки и все. Как же лягушатники снабжают свою армию на лигурийском побережье и осажденную Геную? Или она уже потеряна и некого снабжать? Если подумать, то нужно регулярно подвозить припасы не небольших судах или изредка большими партиями на больших же судах. Правда, в последнем случае конвой могут прикрывать французские корабли. Можно рискнуть и отбить отставшее судно. Но можно и нарваться на бдительного конвоира.
Джек продолжал крейсерство, и, наконец, дождался идущей под берегом на восток добычи. Четыре маленьких судна медленно следовали, рассчитывая на то, что их никто не заметит. Джек спустил баркас с абордажной партией и вертлюжной пушкой (трофей с последнего француза) и приказал возглавившему этот отряд Дакворту-младшему держаться тут и пребывать в засаде. Сам Джек собрался обогнать суда и атаковать их. Если же кто-то из них попытается убраться назад, то нарвется на Дакворта. Судя по очертаниям судов, это были траббаколо, на таком, как сейчас, переменчивом ветру они смогут так сделать. Так и получилось-Джек догнал и остановил двоих. Самая первая траббаколо где-то затерялась. Концевая 'француженка' дождалась смены захода ветра на два румба и двинулась обратно, прямо на Дакворта. Итог-три двухмачтовых судна, и на каждом около трех тонн муки, зерна и овса. Массена, защищавший Геную, уже дошел до того, что приказал печь хлеб из льняного семени и разных других добавок, но еще держался. Впрочем, пройдет еще два-три дня, и австрийцы выпустят его из Генуи, а Наполеон уже выходил на подступы к Милану. Еще неполные две недели, и австрийцев разгромят при Маренго.
Но ни Джек, ни его подчиненные этого не знали, радовались призам и беспокоились, как они доведут их до Маона, особенно с учетом того, что одна из траббакол получила ядро в ватерлинию. Не специально, но как-то совпало, и крен 'Грасхоппера' и крен траббаколо, и дрогнувшая рука канонира. Ну вот теперь пьяницы успешно потрудятся на ремонтных работах на этой несчастной посудине- и пооткачивают воду из трюма, и заделают пробоину, и груз сначала раскидают. а потом сложат обратно. Все закончилось благополучно, хотя все же хорошо, что в трюме был не сушеный горох с бобами. Не то бы пришлось увидеть, как палубу выпучивает изнутри и трещат шпангоуты от пробужденной силы бобов. Конечно, часть груза подмокла, а сушить ее возможности не было. Ну, что же, за эти мешки заплатят дешевле или вообще ничего. Собственно, в родном трюме мешки с сухой провизией тоже подмокают. И с ними также поступают - что можно, то едят, а что нет-выбрасывают. Впрочем, и то хорошо, что нет ни раненых, ни убитых. хотя Дакворт пару раз выстрелил из своей вертлюжной свистульки, попав очень близко к рулевому и образумив его.
Джек решил всем отрядом возвращаться в Маон - ему очень не нравилось это место крейсерства, а повод уйти оттуда был надежный. Кроме того, был план еще задержаться в порту, изобразив что-то вроде замены стеньги или рея, а потом с чистой совестью отправиться снова к испанскому берегу. Призами были назначены командовать лейтенант, Дакуарт - младший и Стэрди. Пока они держались за кормой 'Грасхоппера', но на случай непогоды или появления противника первым двум разрешалось двигаться в Маон самостоятельно. Стэрди же было приказано держаться поближе к Джеку и так, чтобы тот мог видеть кривляния Хокинса в подзорную трубу. Стэрди знал об этом, а Джек выразил это приказом, как меру длины( совсем как галисийцы с мерою объема в виде зада жены).
Плавание прошло благополучно, и Маон снова был покорен удачею шлюпа. Наконец, откликнулся и высокочтимый адмирал, что разрешил беспокоивший Джека вопрос службы Тобиаса. И все бы было весьма хорошо, если бы ни крохотное пятнышко на общей благостной картине.
В Маоне, когда Бланка заснула, ему на спалось. Довольно долго промучашись, но не заснув, он вышел, накинув на себя одежду, во внутренний дворик дома и сел на скамью. Было тихо, ибо давно миновала полночь. И тут спокойно сидящий Джек поймал себя на мысли, что он насвистывает песенку, причем на незнакомом ему языке. Гм. Джек на сем не остановился и попробовал тихо ее напеть-и это получалось! Слова выпевались свободно, несмотря на незнание языка, а потом пришло понимание смысла. Песня рассказывала о пирате, что собирался на судно, а его бабушка при этом давала ему множество советов, как и что делать. Ряд советов был вполне соответствующим, вроде сбережения патронов и посещения злачных мест только в случае нужды, но вот всегда ходить с бубен в затруднительных случаях - этого Джек так и не понял. Но вот советы внуку попусту не лазать на абордаж и зря не обижать сирот выглядели откровенным издевательством над пиратской жизнью.
Пират это почувствовал и заявил ей, что коль это ей так хорошо знакомо, то пусть и следует на разбой, а он останется дома. И старушка отправилась в моря за добычей. Джек хмыкнул и вслед за тем ощутил полную бессмысленность ситуации (он бы употребил слово 'абсурд', если бы знал его). Королевский офицер вспоминает неизвестное ему на неизвестном языке, который он все же внезапно понимает! Да еще и про пиратов. которым место только на рее! И честно говоря, приватирам там же, хоть у них есть патент! И что это происходит с ним? Джек пострадал еще и вернулся к Бланке. Там все было привычным и понятным. 'Вот она, вот я. вместе мы, хоть не семья'. Опять нечто на незнакомом языке! ---
Когда Джек явился на борт и проделал все неотложное, оказалось, что Хокинс желает переговорить с ним. Хобридд с досадою подумал: вот сейчас он заноет, что Стэрди дают самостоятельности больше, чем ему, а ведь Хокинс служит на флоте на два месяца дольше, но юный джентльмен удивил его.
--Сэр, я вчера был на берегу и встретился с лейтенантом Ридли. Он хороший знакомый нашей семьи, потому мы с ним довольно долго побеседовали. И он рассказал мне такую историю. Он сейчас второй лейтенант на фрегате 'Аталанта', а в начале года он служил на эскадре Канала на 'Намюре', кажется, третьим лейтенантом. Так вот, там, сэр, случилось вот что: французский бриг пристроился к конвою и с ним вошел в Торбэй, переждал шторм. И там стоял почти что неделю. Флаг на нем был наш, порядок поддерживался, а люди на палубе хорошо говорили по-английски. Только когда конвой стал выходить из залива, как обнаружилось, что бриг не подал специальный сигнал, о котором французы не знали. Его взяли на абордаж. Французы, оказывается, ждали общего выхода, чтобы ночью внезапно захватить подходящий корабль. Каперское свидетельство у них имелось, оттого они отправились в тюрьму, ожидать конца войны. Так вот, сэр, я и хотел предложить проделать что-то в этом роде в Барселоне или где получится.
Джек улыбнулся и похвалил юного мичмана. Довольный Хокинс ушел. Мысль, конечно, интересная, и, может, даже и получится зайти в маленькую бухточку, введя в заблуждение береговую батарею и экипажи купцов, что там стоят. Барселона и Картахена-там такое не пройдет без захвата сигнальной книги противника. Быстро раскроют и быстро расстреляют. Ладно, это все будет потом.
Пока же Джек отправился на берег и в числе прочего завел разговор о возможной замене части рангоута. Как он и ожидал, на складах ничего подходящего не было (как бы), но, может быть, потом появится такая возможность, и тогда про Джека вспомнят. Хобридд сделал вид, что крайне разочарован, постонал еще, что рангоут старый, того и гляди при шторме начнет ломаться, но сочувствия не встретил. Теперь осталось изобразить ремонт своими силами. Снятие стеньги - это крайне утомительное занятие. а вот с реями можно будет повозиться, и с гиком тоже.
Вот этим экипаж и займется завтра, ибо сегодня еще рано, не все вчерашнее выветрилось. Конечно, появись сейчас перед портом неприятель, Джек на это не посмотрел бы, но, когда не подпирает, можно обойтись без многого. Но пушечное учение сегодня будет. Нельзя давать народу застаиваться, а тяжелая работа помогает оздоровлению после излишеств. Ну и надо поддерживать форму- скорость стрельбы британских кораблей превосходит французов, потому и лягушатники не выдерживают в сражениях. У них были захваты отдельных линейных кораблей под британским флагом, но все сражения ими проиграны. Вспомнить только победу старка Джарви у мыса Сен-Винсент! Пятнадцать против двадцати семи! И победа только за счет умелых действий- у испанцев экипажи составляли в основном новички и солдаты. Они и стрелять не могли так, как противники, и абордажа Нельсона не выдержали. Вот и ему, может статься, судьба пошлет такой же бриг навстречу, вот и придется побеждать его умением, если там не трусы и не спустят флаг после первого же попадания.