Когда Тобиас освободился, он отправил в Лондон письмо с объяснениями, но ответа на него доселе не получил. Денег тоже, поэтому пришлось найти вот такую подработку, потому как врачебная практика в Порт-Маоне исключалась по ряду причин. При этом Тобиас рассчитывал, что рано или поздно Секретная служба о нем вспомнит (и, кстати. денег тоже подбросит), а пока он не будет поститься. Он также думал, что Секретная служба поможет в получении нужной бумаги с разрешением ему служить на корабле. К тому же Тобиас может использовать свои связи в Испании в помощь охоте за призами. Ну, а если Службе тоже что-то понадобиться узнать, то со всем удовольствием...
Глава вторая.
За следующий день Тобиас немного пополнил свои познания в военно-морской хирургии и счел, что ничего страшного нет. Было только одно сомнительное соображение- вдруг ему придется прооперировать подряд сразу нескольких матросов после стычки. Каждая из операций вполне знакома и делалась им ранее, но сразу много - никогда. Как и многие люди в этом мире, он решил, что как-то сможет, и, как многие люди, отправился навстречу приключениям. На свою (нужное место подставить).
Джек успел отправить письмо адмиралу Кейту с просьбой зачислить доктора Тобиаса Лоуренса на службу, и был готов встретить того уже на судне. Хобридд отчего-то проникся сразу же безграничным доверием к новому знакомству и даже весть о назначении на 'Грасхоппер' третьего мичмана воспринял спокойно, что свидетельствовало о некоей необычной эйфории, в которой явно пребывал коммандер. И новый мичман по фамилии Дакворт встретились с Тобиасом на набережной.
Третий мичман уже почти достиг двадцати лет и являлся дальним родственником сэра Джона Дакворта, ныне покинувшего Средиземное море для одной грандиозной, но тайной операции на западе Испании. То, что он не взял с собою родственничка, достаточно прямо характеризует Джона -младшего. Хотя позднее Джон-младший в своих мемуарах утверждал, что старший Дакворт с тех пор, как его контузило бомбою в мичманские времена, мог учудить еще и не так, и приводил примеры с шлюпкой, захваченной турками, и его самовольство перед сражением у Санта-Доминго. Было еще помянуто о некоторых фактах поведения в быту с прислугой женского пола, но мы не будем лезть в семейное грязное белье, а лишь добавим, что хоть Джон-младший приходился старшему троюродным племянником, но, по неизъяснимому капризу провидения, вел себя так же, как и Джон-старший, только с поправкой на меньший чин.
Почему Джек не сильно жаждал мичманов, особенно дополнительных? Пока Кэп далеко, быстро поясню: кто такие мичмана? Это те, которых называли 'молодые джентльмены', то есть лица, обучающиеся премудростям службы офицера. Курсанты, так сказать. Под этим названием крылись как реально юные создания лет тринадцати-пятнадцати, так и застрявшие в этом звании слишком долго. Рекорд возраста в этом чине составлял шестьдесят пять лет. Первые еще не знали морской службы, а только учились, но при этом сочетали темперамент обезьян с непониманием того, что их шалости могут закончиться больно или кроваво. Вторые уже кое-что знали по службе, но многие годы жизни без перспектив тоже оставляли на них след, подобный клейму. То есть командир все время должен был ожидать от тех и других чего-то экстраординарного. Но на 'Грасхоппере' было два офицера- сам Джек и его лейтенант, которым надо было еще и корабль вести навстречу приключениям и матросов удерживать в рамках дисциплины. А тут еще три сложных натуры, за которыми надо следить, чтобы они ничего не учудили, да еще и обучать их премудростям морской службы. Если на 'Орионе' было пять лейтенантов, плюс штурман, а для обучения мичманов школьным премудростям и Дакворт, и Сомарес нанимали учителя, то как найти на это время на 'Грасхоппере'? Правда, Джек мог воспользоваться опытом лорда Фолкнера, под началом которого Джек одно время служил. Тот еженедельно требовал от мичманов письменного отчета, что они там делали и что усвоили за прошедшие сем дней. Когда за юным джентльменом закрывалась дверь, лорд делал знак, повинуясь которому, его стюард выбрасывал писания мичманов в окно командирской каюты. Метод впоследствии оказал серьезное влияние на мировую литературу. Некий Уильям Катберт Фолкнер, возможно, его потомок, после Первой мировой войны получил должность на почте. Но вскоре он был уволен, так как по собственному признанию, выбрасывал входящую корреспонденцию в корзину. Куда девалась исходящая-не знал даже он. Уйдя от деления и выбрасывания, Уильям отправился на родину, где начал писать и прославился.
___
Следует напомнить, что такие правильные методы бюрократического управления не были одинокими в англоязычных странах. Уже в 20 веке некий генерал-губернатор Канады признавал, что для оздоровления обстановки полезно иногда всю почту отправить в мусорную корзинку, даже читая и не сортируя. Он пояснял это тем, что те. кому действительно надо, напишут снова, а что до прочих бумаг, присланных не по делу-туда им и дорога. Но мы отвлеклись на рассказ о более поздних временах. А пока на набережной встретились мичман Джон-младший со своим дэннажем и Тобиас, за которым носильщик волок дорожный кофр из воловьей кожи и чехол с гитарою, а сам доктор держал в руках странно выглядящий цилиндр из латуни. Сейчас бы его легко уподобили снарядной гильзе, а вот на что он был похож для тогдашнего жителя - я и не знаю.
Джон-младший заинтересованно глядел на Тобиаса, пытаясь провести аналогию между ним и ранее знакомыми ему людьми. Получалось плохо. Как-то ему не встречался другой человек из джентльменов, сочетавший лысую голову в относительно молодом возрасте, когда-то белый, а теперь совсем не такой парусиновый сюртук в публичном месте, сползший правый чулок, который был далеко не одного цвета с левым, и полную отрешенность от мироздания. Шляпы и парика на данный момент не было. То есть по отдельности лысых, контуженных на всю голову и рассеянных, он ранее видел, но такой компот в одном лице-нет. Впрочем, он был еще молод и далеко не все видел в этой жизни. Но воспитывали его хорошо, и с странным джентльменом он не забыл поздороваться. А Тобиас не забыл ответить, но по рассеянности он это сделал по -ирландски, поставив мичмана в неудобное положение, ибо он не понял: с ним посоветовались или его послали в дальний конец Ойкумены, чтобы не надоедал? Мичман поразмыслил и решил, что для отсылки туда голосу Тобиаса не хватало экспрессии, доктор произнес это больше машинально. Значит, он поздоровался, потому как машинально отвечают на приветствия, а не ругаются. Ругань-это святое и всегда произносится с чувством. На 'Грасхоппере' меж тем пробили четыре склянки, и шлюпка была отправлена за пополнением. Утренний бриз уже закончился, сменившись штилем, и Джек рассчитывал на то, что нужный ему ветер после полудня задует и позволит покинуть якорную стоянку.
К моменту подхода шлюпки Тобиас временно вышел из прострации, во время которой он размышлял о плавательных пузырях рыб, и сообщил старшине шлюпки, что он доктор Лоуренс и приглашен капитаном на корабль 'Грасхоппер' для службы корабельным хирургом. Мичман сообщил тоже, кто он такой. Старшина пригласил джентльменов в шлюпку и скомандовал Томлисону и Смайли заняться багажом их.
Мичман бойко соскочил в шлюпку и пристроился там. Тобиасу пришлось помогать, но все обошлось благополучно. Но момент истины настал при при подъеме на борт. Лоуренс храбро полез наверх по веревочному трапу. Левая рука прижимала к себе цилиндр. Хватило его на две выбленки, после чего он ступил мимо нее, правая рука доктора не удержала и Тобиас 'солдатиком' ухнул в море. Дакворт-младший оказался на высоте и ухитрился схватить доктора за воротник небелого сюртука. Небелая парусина выдержала и позволила извлечь Тобиаса из вод морских, но цилиндр ухнул в бездну и не захотел всплыть. Спасенный разразился ругательствами (как джентльмен, он ругался на иностранных наречиях), а потом благодарностями (уже на английском). Травм он не получил и не захлебнулся, так что вроде бы только вымок, что есть дело житейское для моряка. А. сосуд!