--Сэр, а что было у вас в этом бидончике? -поинтересовался спаситель - Дакворт.
--Великолепный экземпляр самца Elaphe quatuorlineata. Верншпрехер утверждает, что самцы куда лучше ловят крыс, чем самки.
--Простите, сэр?
Тобиас понял, что он один тут знает латынь, и пояснил:
--Это четырехполосный полоз. Я взял этого змея с собой на судно, чтобы тот ловил крыс. Он ручной и вполне разрешает себя взять в руки, и мирно спит на подушке. Вернее, разрешал. Я полагаю, что он уже не всплывет.
Дакворт представил себе, как он после вахты приходит в мичманскую каюту, устраивается в гамаке и обнаруживает этого полоза рядом со своей щекой. На краткий миг он пожалел, что спас доктора от дальнейшего погружения. Впрочем, Джон был добрый малый и устыдился своей мысли. К месту происшествия прибыл Джек, распорядился поднять Лоуренса на беседке и боцману - делать это впредь, когда доктор будет подниматься на борт и сходить с корабля.
Мнения команды о новоприбывших разделились. Часть пессимистично настроенных матросов сочли, что доктор и в сухом, и в мокром виде похож больше на средиземноморских лаццарони, нежели на джентльменов. Более перспективно мыслящие ответили, что образованный доктор - это значительно лучше, чем это чучело, которое сейчас их пытается лечить. А если он окажется мастером своего дела, то пусть хоть как на Хэллоуин выглядит. Мичман был оценен, как самый обыкновенный, и только Хэнк Модсли оценил его ловкость в поимке 'падучей звезды'. Впрочем, мнение Хэнка на судне имело значение больше для самого Хэнка, чем для других.
Джон Дакворт - младший был отправлен размещаться в мичманскую каюту, что было весьма нетривиальным делом из-за ее размеров, не утопленные вещи доктора отправились в каюту, где размещался лейтенант, ибо теперь ему предстояло жить там. А пострадавшего Лоуренса переодели в сухое и Джек лично поил того грогом. Ведь в апреле вода еще холодная, поэтому следовало принять меры против простуды.
Доктор усердно лечился, потом задремал в кресле в капитанской каюте и пропустил подъем якоря, постановку парусов и выход из порта. Проснулся он только к восьми склянкам. Чувствовал себя Тобиас вполне здоровым, профилактика цели достигла. Осталось дождаться возвращения хозяина каюты. А Джек не спешил вернуться, давая возможность доктору отдохнуть и отойти от приключений, а сам размышлял о своем поиске.
Стратагема (если воспользоваться столь древним термином0 у него была следующей: он собирался замаскироваться под неанглийское судно, скажем, под шведа или североамериканца. Корабль у него был иностранной постройки, а потому у любого хорошего моряка не вызывающий ассоциации с британскими творениями. Ведь у корабелов каждой страны были свои привычки и свои секреты, отчего обводы знакомого ему 'Ориона' отличаются от обводов 'Спартиата'. Есть свои особенности в парусном вооружении и такелаже. В состав экипажа входил швед Палле Карлссон, уроженец южной провинции Швеции с названием, похожим на французскую 'Гасконь'. Когда-то эта провинция принадлежала Дании и была отвоевана у нее, но жители ее свое датское прошлое не забыли, и даже говорили на какой-то смеси датского и щведского. Палле к тому же на вид представительный, поэтому может сойти за капитана торгового брига, благо косички не носит. Оттого он легко изобразит хоть шведского, хоть датского моряка на хоть шведском, хоть датском судне. Американцев имелось аж двое, братья Флип из Бостона. Навести некоторый беспорядок. свойственный 'купцам' во внешнем виде и заменить флаг на нужный - и вот кое-кого ждет сюрприз.
Другой сюрприз ожидает и охраняющие торговлю корветы, как они называются у небританцев. Их можно подпустить поближе, а дальше карронады порадуют их огнем в упор. Конечно, это только расчеты, но вполне обоснованные. А дальше фортуна скажет свое слово: согласна она с расчетами или козырной туз будет послан противнику. Но невозможно переплыть реку, не окунувшись в воду. Джек вспомнил о докторе и отправился в каюту. На вахте стоял лейтенант, так что за маневры с парусами беспокоиться было нечего. А в случае форс-мажора Джека пригласят наверх.
___
Джек и Тобиас отужинали вместе, а вместо десерта у них был разговор о музыке. Оба они любили музыку и пение, только Джек скорее не умел, но любил, а Тобиас любил самозабвенно, но больше в чужом исполнении. Впрочем, он и сам не чурался, так сказать, исполнительной практики. Пока же они могли только делиться впечатлениями от разных композиторов и их опусов. Но послушать их шанс представится нескоро. Джека в свое время немного учили игре на скрипке, и он хотел бы снова взять в руки смычок. Но прежде надо было купить его. Скрипку тоже. У Тобиаса имелась гитара, правда, он предпочитал виолончель. А вот ее на борту не было (да и не для небольшого брига этот инструмент), так что пришлось играть на непредпочтительном инструменте. На морской службе пение и исполнение музыки ценилось, только было возможно не везде. Если на многочисленном командою трехпалубнике условия были получше, то на крошке 'Грасхоппере' было особо не разгуляться. Пока Джек выявил двух способных к пению (вернее, это они сами так сказали), и обладателя бубна, который как-то выиграл у другого матроса (музыкальный слух на кону не стоял, а оттого его не выиграли). Еще имеется барабан и флейта у морской пехоты на борту.
Спасение утопающих-дело рук самих утопающих. Если хочешь музыки и пения - организуй это. Потому Джек поставил себе задачею использовать будущие призовые деньги и на музыкальный инструмент для себя. Если в команде найдутся еще таланты, то можно будет подумать и об инструментах для них.
Музыка умягчает сердца, как сказал кто-то из древних, а это очень нужное дело для беспрерывного крейсерства. Больно тяжело месяцами крестить море и обитать в тесном пространстве, где человек сидит практически на человеке, есть однообразную и не очень качественную пищу, экономить пресную воду, а из развлечений -ожидание боя и сам бой. Легко сорваться. Потому умные командиры это учитывают и стараются как-то разнообразить жизнь команды.
Ночью был подходящий ветер, сильно ускоривший продвижение 'Грасхоппера' к Барселоне. К утру он ослабел, но позволял давать три узла на прежнем курсе. К самой Барселоне Джек решил не соваться, а подойти к побережью южнее и двинуться вдоль него, как если бы торговое судно загрузилось в каталонской столице и отправилось куда-то к Валенсии или Картахене
С рассветом началась маскировка корабля под 'купца', то есть придание некоего легкого беспорядка кораблю. Моряки с 'купцов' и военных кораблей вечно подтрунивают друг над другом, а иногда и просто издеваются. В основном 'штатские' матросы пеняют военным на то, что они могут справиться с любым делом куда меньшим составом, чем военные. Военные чаще напирают на то, что порядок и чистота на военном корабле куда выше, чем у невоенных. Если встать в позу Кэпа, то окажется, что раз военным нужно еще и вести артиллерийский бой, то им и нужны дополнительные люди, чтобы управляться с пушками. А пока боя нет, эти дополнительные люди и могут навести лоск на все доступные места. И наоборот, если 'купец' не собирается воевать, то он обходится меньшим экипажем, но при этом у меньшего экипажа меньше времени и сил на внешний блеск медяшки, белизну досок палубы и прочие детали.
Так что вот сейчас на палубе 'Грасхоппера' творилось противоестественное дело для военного моряка, то есть приборка на недостаточном уровне. А потом Джек на гичке обошел корабль вокруг и признал, что узнать его сложно. особенно, когда закончится окраска, и парусный мастер кое-что изменит в фоке. Часа через два парус с узнаваемой псевдозаплаткой был поставлен, над 'Грасхоппером' затрепетал поднятый шведский флаг, и курс лег к побережью, до которого по расчету оставалось пятнадцать миль.
Часа через два на правом крамболе был обнаружен парус. По команде Джека прибавили парусов и пошли наперехват. Спустя некоторое время стало видно, кто это был- небольшая одномачтовая тартана размерами вдвое меньше 'Кузнечика'. Флаг - испанский. Джек, захватив с собой лучшую подзорную трубу, влез на формарс и тщательно изучил тартану. Итогом было решение не преследовать ее дальше, а отвернуть ближе к берегу. Парус тартаны растаял вдали. Решение Джеку далось нелегко, что отразилось в его мимике, да и команда хоть и молчала, но своим молчанием красноречиво намекала на недоумение по этому поводу.