Русские отказались от плана подъема всего корпуса лодки как чересчур рискованного. Они были настолько озабочены состоянием останков «Комсомольца», находившихся на дне Норвежского моря, что обратились к Западу за помощью в разрешении проблемы распространения радиоактивности. После совместного изучения вопроса, в котором участвовали Россия, США и страны Европы, русские соорудили бетонный саркофаг вокруг останков корпуса лодки, который должен сохранить двадцать шесть фунтов плутония (около 11 килограммов); плутоний находится в торпедах с ядерной боевой частью, которые, как было установлено, ржавеют с угрожающей скоростью. Район, где покоится лодка, относится к одному из самых биологически продуктивных районов Мирового океана. Минимальное распространение радионуклидов по пищевой цепочке морская вода — планктон — рыба может привести к мрачным экологическим, экономическим и политическим последствиям.
Со дня гибели линкора Черноморского флота «Новороссийск» прошло более пятидесяти лет, но тот урок, похоже, ничему не научил. Как пишет Дмитрий Романов в своей книге «Трагедия подводных лодок»:
«29 октября 1955 года на стоянке в базе приписки на Черном море в результате внешнего взрыва затонул линкор «Новороссийск» и погибло более шестисот человек. Правительственная комиссия по расследованию причин гибели линкора признала центральный аппарат ВМФ полностью ответственным в его гибели, поскольку он не уделил должного внимания частным вопросам. Ответственные сотрудники центрального аппарата были виновны в недостаточной подготовке команды корабля к выполнению задач по боевой готовности и борьбе за живучесть, а также за отсутствие документации по действиям в борьбе за живучесть. Тридцать три года спустя трагедия на борту «Комсомольца» произошла по точно таким же причинам. Корабль тонет; люди гибнут, а центральный аппарат ВМФ продолжает вести себя так, как будто ничего не произошло».
РЕЦЕПТ БЕДСТВИЯ
Растущее число свидетельств о неудовлетворительном состоянии техники безопасности на советском ВМФ в период «холодной войны» требовало более тщательного расследования. П. Хухтхаузен занимался этим в сентябре—октябре 1995 г. и беседовал со спасшимися участниками гибели нескольких подводных лодок, включая «Комсомолец» К-287 («Проект 685» «Плавник»; по классификации НАТО — класс «Майк»), К-219 («Проект 667» «Навага»; по классификации НАТО — класс «Янки») и командным составом эскадры и флотилии, в которые организационно входила не вернувшаяся из похода подводная лодка К-129 («Проект 629»; по классификации НАТО — класс «Гольф-II»). Он также выслушал аргументы, которые представили старшие конструкторы нескольких проектов подводных лодок из ЦКБ морского судостроения «Рубин», и старшие офицеры управлений тыла и судостроения советского ВМФ. Хухтхаузен беседовал и со старшими офицерами флота, как отставными, так и продолжающими службу в ВМФ России, включая НГШ ВМФ адмирала Валентина Селиванова и адмирала Валентина Поникаровского, бывшего командира атомной подводной лодки и начальника военно-морской академии.
После дискуссий стало понятно, что существует четкая поляризация точек зрения конструкторов и пользователей подводных лодок относительно причин пожаров, отказов реакторов и других происшествий; вместе с тем, обе стороны согласны, что чрезвычайное напряжение, вызванное гонкой вооружений во времена «холодной войны» — во что бы то ни стало превзойти флоты Запада по количеству выпускаемых современных кораблей и подводных лодок — серьезно повлияло на частоту инцидентов. Кроме того, действовавшие силы флота были под сильнейшим нажимом, когда от них требовалось любой ценой «произвести развертывание» в периоды значительного усиление активности, которые определялись состоянием отношений между противоборствующими сторонами «холодной войны». В результате пользователи сглаживали углы в вопросах техники безопасности при эксплуатации и обслуживании военной техники и оборудования.
Один крупный изъян в технической готовности ВМФ был порожден системой, которая управляла советской военной промышленностью. Если на Западе размеры военных расходов определялись состоянием экономики, то советская военно-промышленная машина управлялась бюрократической системой централизованного планирования. Из доводов, которые представили как пользователи военной техники, так и кораблестроители, стало понятно, что в вопросах технической информации обратная связь от пользователей к строителям и конструкторам военной техники в существовавшей советской системе провалилась с треском. Пяти- и десятилетние планы, которые исходили от политических руководителей в Кремле и в подготовке которых инженерный состав или военные играли весьма маленькую роль, направляли деятельность каждого конструкторского бюро или судостроительного предприятия. Это вело к тому, что руководство промышленных предприятий, стремясь следовать графику производственного плана, закрывало глаза на многие недостатки и не делало упор на контроль качества и создание запаса надежности — два требования, которые являются центральными в военной промышленности Запада.
Другой особенностью процесса конструирования и производства советских подводных лодок являлось осуществляемое на практике личное участие одного или двух высокопоставленных личностей в каждом проекте. По забавному противоречию с коммунистической идеологией, которая говорит о коллективном труде, за проектирование и строительство «Комсомольца», начиная с этапа планирования в конце 1960-х годов и до завершения строительства и спуска на воду в 1983 г., несли ответственность только три человека.
«Проект 685» «Плавник» — это русское название программы строительства подводных лодок класса «Майк», согласно которой должны были быть построены атомные ударные подводные лодки, имеющие самую большую в мире рабочую глубину и, возможно, самую большую подводную скорость. Это был личный проект главного конструктора Владимира Кормилицына, помощника главного конструктора Дмитрия Романова и помощника Анатолия Чувакина, который в 1989 г. умер от сердечного приступа, узнав, что прототип проекта, подводная лодка «Комсомолец», загорелась и затонула.
Тщательно расследование причин катастрофы, проведенное конструкторами, возложило всю ответственность на действующие силы флота, которые не обеспечили должной подготовки личного состава лодки в борьбе с пожаром и общей борьбе за живучесть, а также не смогли организовать информирование конструкторского бюро и судостроительного предприятия о проблемах, связанных с техническим состоянием подводной лодки. Романов возлагает на флот всю ответственность за неспособность справиться с пожаром на «Комсомольце». Как пишет Романов, это произошло потому, что команда не задействовала штатные системы борьбы с пожаром. В ходе разговора, который состоялся в сентябре 1995 г., Романов сказал, что системы, установленные на «Комсомольце», были отключены во избежание частых случайных срабатываний. Члены команды «Комсомольца» поступили так из-за боязни понести наказание за возможное повреждение чувствительной аппаратуры, вызванное непреднамеренным запуском. Установленные на «Комсомольце» системы пожаротушения были аналогичны автоматическим разбрызгивателям, имевшимся на борту злополучного эсминца «Отважный» класса «Кашин», который взорвался и затонул в Черном море в 1974 г.
В подводных силах упор делался на походы, на действия в море, на развертывание любой ценой; все это определялось русским словом «пахать». В периоды нахождения на базе члены команд были задействованы на бесполезной для них работе типа покраски каменных бордюров, загрузки грузовых автомобилей, и политических занятий — вместо того, чтобы заниматься на тренажерах. В результате, когда лодки уходили на задание или принимали участие в учениях, членам команды приходилось осваивать свои основные обязанности в ходе работы, в реальных и порой опасных условиях. Соблюдение мер безопасности считалось дурным тоном, который подрывал моральный дух и сеял недоверие к боевой технике, вооружению и командному составу.
С другой стороны, представители оперативных сил советского ВМФ и большая часть спасшихся участников инцидентов винили судостроителей и конструкторов в отказах систем пожаротушения и другого штатного оборудования, обеспечивающих) безопасность эксплуатации подводных лодок, а также за отсутствие надлежащего спасательного оборудования. Расследование происшествия с «Комсомольцем» выявило и другие огрехи, которые не были связаны с конструкцией лодки или ее эксплуатацией. Эти огрехи имели отношение к организации сил поиска и спасения, управлению и контролю, и отжившей свое практики засекречивания реальных действий сил флота, что не дало возможности получить своевременную помощь от находящихся поблизости спасательных средств Норвегии.