НАДВОДНАЯ И ПОДВОДНАЯ РАЗВЕДКА
Вскоре после окончания Второй мировой войны американская военно-морская разведка обратилась с просьбой к командирам военных кораблей и капитанам торговых судов, включая суда под иностранным флагом, вести разведку на море, которая заключалась бы в опознавании проходящих советских и китайских военных кораблей и докладе о них.
На этих торговых судах имелись особо подготовленные люди, которые следили за специфической деятельностью в портах стоянки и впоследствии докладывали об этом. Офис военно-морской разведки снабдил некоторые торговые суда фотокамерами и организовал тщательно разработанную систему опросов, которые за рубежом проводились военно-морскими атташе, а на континентальной части США — региональными офицерами разведки. Специально составленные кодовые обозначения скрывали подлинные имена «наблюдателей» с торговых судов. В то время эти доклады были просто бесценным материалом и одним из немногих источников информации о перемещениях советских кораблей.
Центр обработки фотоматериалов ВМС США, расположенный на реке Потомак, близ Вашингтона, анализировал и накапливал важные снимки, которые пригодились позднее, в 1962 г., во время кубинского ракетного кризиса, когда советский торговый флот участвовал в масштабных морских перевозках. Помимо задач РТР и сбора информации, которыми в Средиземном море в период 1949—1951 гг. занимались специально оборудованные эсминцы, к разведке подключились и подводные лодки, которые стали патрулировать советское побережье. В мае 1948 г. первой подобную задачу выполнила ПЛ ВМС США «Си дог» («SS-401»), которая прошла вдоль побережья Сибири. На борту лодки находился офицер разведки из объединенного штаба на Аляске; для обеспечения ведения радиоперехвата он сообщил последнюю разведывательную информацию по позывным советских радиостанций, их рабочим частотам, а также предполагаемым пунктам нахождения баз советских ВВС.
В августе 1949 г. две подводные лодки ВМС США — «Таск» и «Кочино» — начали первые операции вдоль Кольского полуострова, целью которых являлся поиск доказательств проведения испытания атомной бомбы в СССР. Члены команды «Кочино» наверняка не имели никакого желания относительно того, чтобы про их лодку сообщалось в заголовках центрального органа Министерства обороны СССР газеты «Красная звезда», однако в ходе операции их лодка затонула из-за взрыва аккумуляторной батареи. Экипаж лодки был спасен шедшей поблизости ПЛ «Таск». Именно в этом месяце Советский Союз запустил растянувшуюся на многие годы цепочку пресс-релизов, осуждающих «подозрительную учебную» деятельность американских подводных лодок у советского побережья.
В тот самый напряженный послевоенный период гонки за информацией британская разведка начала серию разведывательных акций вдоль советского побережья. Операция «Хорнбим» — слежка британского рыболовного флота за советским Северным флотом — организовывалась при активном участии коммандера Д.Г. Брукса, старшего офицера разведки британских королевских ВМС. Если считать правдой слухи о том, что экипажам траулеров из Гулля и Гримсби за каждую ходку к советским берегам выдавали награду в 10 000 фунтов, то рыбацкая разведка деятельности советского военного флота в Баренцевом море становилась и его персональным бизнесом. В течение пяти лет, начиная с лета 1949 г., траулер «Лэнсер» совершал в общей сложности сорок пять шпионских походов к советским берегам. Во время первого плавания к полярному кругу траулер поднял фюзеляж, неповрежденные фотоаппараты и пленку с разбившегося американского самолета-разведчика. В июне 1950 г. траулер выловил советскую боевую торпеду длиной 7,3 м и доставил в Англию.
Траулеры вели запись передач корабельных и авиационных средств связи и фотографировали военные корабли советского Северного флота, зачастую с близкого расстояния. Один раз траулеры, находясь на границе трехмильной зоны советских территориальных вод, высадили несколько групп британских морских разведчиков, которые на каяках добрались до берега и спрятали там приемники радиосигналов. Эти приемники были размещены в нескольких местах на советском Кольском полуострове, начиная с точки к западу от мурманского фьорда и заканчивая входом в Белое море. Приемники должны были записывать сигналы местных радиосредств, после чего пленка изымалась и передавалась в разведывательный центр в Питриви (Шотландия). В октябре 1950 г. капитан второго ранга Бахмутов, начальник разведки Северного флота советского ВМФ, так характеризовал британскую деятельность:
«В октябре 1950 г. в водах Баренцева моря отмечено 65 английских рыболовных траулеров, которые периодически приближались к берегу и несколько раз находились в наших территориальных водах. Так, например, 26 сентября, в наших территориальных водах был арестован траулер «Н-42» «Свонелла». Капитан судна, предположительно, говорящий по-русски, вел систематическую регистрацию советских торговых судов и военных кораблей, входящих в Кольский залив и покидающих его.
ВЫВОДЫ:
1. Визиты английских военных кораблей в Баренцево море и проходы рыболовных судов вдоль мурманского побережья производятся, преимущественно, с целью изучения оперативного района, условий моря и метеообстановки.
2. Систематические визиты в Баренцево морс английских военных кораблей, их проходы вдоль мурманского побережья и частые нарушения наших территориальных вод английскими рыболовными траулерами свидетельствуют об активном сборе разведывательной информации па этом театре действий.
3. Предположительно, на некоторых английских траулерах находятся офицеры разведки британских королевских ВМС».
НАЦИСТСКИЕ ПИРАТЫ И БОРЦЫ ЗА СВОБОДУ
На Балтике, помимо решения других задач, английские военно-морская разведка и секретная служба СИС (МИ-6) руководили также деятельностью агентов, используя для этого суда бывших подразделений немецких кригсмарине (ВМС) времен Второй мировой войны, действовавших в новой обстановке под «крышей» «Британской службы защиты рыболовства в Балтийском море». Первым послевоенным координатором северо-европейского управления МИ-6 являлся Г.Л. Карр, которому подчинялся Балтийский отдел во главе с А. МакКиббином. Организационно отдел состоял из трех секций — эстонской, которую возглавлял бывший полковник СС Альфонс Ребане, латвийской, во главе которой стоял бывший офицер люфтваффе Рудольф Силярис, и литовской, начальником которой был профессор истории Стасис Змантас. В 1946 г. три секции начали операцию «Джунгли», в ходе которой производилось внедрение агентов в каждую из названных республик и в Польшу, где они устанавливали связь с антисоветскими элементами. В Эстонии сотрудничавших с западной агентурой местных жителей называли «лесными братьями». Вышеназванные секции МИ-6 совместно с секретными службами Скандинавских стран, включая шведское «Бюро Си», организовывали в этих республиках антисоветски настроенных граждан на ведение наблюдения и сбора разведывательной информации и выполнение особых актов саботажа против коммунистической номенклатуры. Для переброски этих агентов сотрудник МИ-6 коммандер Энтони Кортни завербовал в мае 1948 г. бывшего офицера кригсмарине, который превосходно знал побережье балтийских государств. Этим офицером был бывший капитан-лейтенант нацистского флота Ганс-Гельмут Клозе, который в последние месяцы войны командовал на Балтике Второй флотилией торпедных катеров и занимался эвакуацией высокопоставленных немецких офицеров из латвийской Лиепаи. Клозе до своей вербовки британской военно-морской разведкой и МИ-6 уже успел поработать на англичан в 1946—1947 гг., занимаясь разминированием в проливе Скагеррак и Норвежском море.