Генералиссимус планировал иметь флот, который смог бы доминировать в водах, омывающих Советский Союз, и который бы стал учебной базой для офицеров будущего флота открытого моря. «На этом этапе я советую вам иметь несколько больше легких крейсеров и эсминцев, — говорил Кузнецову Сталин. — У вас плохи дела с кадрами. Крейсеры и эсминцы дадут вам возможность подготовить хорошие кадры». Однако, как отмечала историк Наталья Егорова, несмотря на невероятные усилия, реализация десятилетней программы строительства военных кораблей шла с большим трудом, и к концу 1949 г. выяснилось, что Министерство судостроения план не выполнило. В случае новой большой войны сталинский флот опять бы ограничился поддержкой наземных сил на побережье. В этом контексте три легких линкора, заложенные в 1951 г., стали бы предвестниками планируемого на 1956 г. второго десятилетнего плана развития кораблестроения и инструментами престижа для Советского Союза, подтверждающими его статус сверхдержавы.
Помимо этого, Сталин и Кузнецов были еще и «отцами» будущего «крупного боевого корабля» времен «холодной войны» — абсолютно новой платформы, которая одним ударом могла выиграть войну. Речь идет об атомной подводной лодке.
Из Соединенных Штатов поступали тревожные сообщения разведки о том, что там идет строительство подводной платформы, не нуждающейся в пополнении запасов воздуха извне: действительно подводной лодки, использующей для работы силовой установки атомную энергию, и способной вырабатывать кислород и воду. После принятия 09.09.1952 г. ЦК КПСС специального постановления, в СССР ударными темпами начались работы по созданию атомной подводной лодки. Советская подводная лодка «Проект 627» была не просто копией американской ударной подводной лодки «Наутилус». Первоначально она задумывалась как стратегическая платформа для пуска одиночной атомной торпеды длиной 27 метров по главному городу вероятного противника, по Нью-Йорку.
ОЦЕНКА НАМЕРЕНИЙ СТАЛИНА
Если бы в начале 1950-х годов какой-нибудь западной спецслужбе удалось каким-то образом проведать тогдашние военно-морские планы Кремля, то подобное проникновение в замыслы советского руководства стало бы бесценным подарком для иностранных военных атташе в Москве. Но в теперешние времена нам известно, что тогда в советском ВМФ не нашлось предателя, знавшего так много, поэтому западным разведывательным службам оставалось максимально использовать те обрывки и кусочки информации, которые они могли собрать в закрытом обществе. В отличие от англичан, американский офис военно-морской разведки отнюдь не недооценивал советские планы относительно советского флота открытого моря. В начале 1946 г. он рассматривал СССР как потенциального соперника на просторах океанов:
«Говоря о силе флота Советской России, необходимо учитывать военно-морские позиции России в прошлом, сегодняшнее стремление стать морской державой, выраженное руководителем России, и будущий военно-морской потенциал Советского Союза. Все имеющиеся свидетельства говорят о том, что сегодняшний советский ВМФ унаследовал традиции «Большого флота» от его предшественников в императорской России. Географическое положение, промышленная мощь и престиж Советского Союза являются серьезной базой для становления в будущем морской державы. В связи с этим нынешний состав советского ВМФ следует оценивать как промежуточный этап в восстановлении военно-морской мощи России».
Для того чтобы отслеживать развитие обстановки в Советском Союзе, западные союзники использовали аналитические группы, укомплектованные из специалистов в разных областях науки и техники, персонал, производивший допросы, и данные агентурной разведки. В конце Второй мировой войны Соединенным Штатам и Великобритании досталась почти не пострадавшая разведывательная организация бывшего вермахта, которая действовала на Восточном фронте. Это была эффективная сеть, которую возглавлял немецкий генерал Рейнхарт Гелен. По мере усиления расхождения между Западом и Востоком значение «Организации Гелена» многократно возрастало, и вскоре она была реанимирована. Она стала активной разведывательной службой, руководимой первоначально ЦРУ и позднее, после подписания мирного договора, Федеративной Республикой Германией. Штаб-квартира организации находилась около Мюнхена, а сама организация вскоре стала называться «Бундеснахрихтендинст», «БНД». И все-таки основной объем информации шел от западных военных и военно-морских атташе, аккредитованных в Москве. Эти шпионы в военной форме входили в штат дипломатических миссий, посольств и консульств, разбросанных по всему миру, и занимались проверенной практикой, которую большинство стран использовали с девятнадцатого века.
Дополнительно к своим обязанностям дипломатического и связного характера, военные и военно-морские атташе есть глаза и уши разведывательных служб своей страны. Работа атташе — как и у журналиста — сообщать. Первый американский военно-морской атташе был отправлен за границу в 1882 г., когда был образован офис военно-морской разведки. Приказ тогдашнего министра ВМС США Уильяма Э. Чэндлера гласил: «Для того, чтобы собирать информацию... будет организован корпус корреспондентов в лице военно-морских атташе в наших дипломатических миссиях».
Работа атташе в сфере агентурной разведки защищена его дипломатическим статусом. Методы, которые атташе используют для ведения разведки, напрямую зависят от доступности важной информации в принимающей стране. В открытом обществе атташе пополняет свой багаж знаний чтением открытой литературы или же запрашивает военных принимающей стороны по тому или другому интересующему его вопросу. В закрытых обществах атташе опускаются до кражи информации; либо, не привлекая внимания, фотографируя, либо выуживая по крохам информацию из местных офицеров, либо просто оплачивая информаторов или применяя современные технические средства типа «черных ящиков» с дистанционным управлением, которые прячутся в укромном месте для сбора нужной информации и потом изымаются.
Стародавняя русская традиция набрасывать пелену секретности на все, что касается информации по вооруженным силам, вынуждала военных и военно-морских атташе в СССР идти на крайние меры для незаметного сбора разведывательной информации. Когда и крайние меры не помогали, атташе, чтобы доложить о выполнении поставленной задачи, был вынужден прибегать к еще большей изобретательности. Для получения информации атташе путешествовал и, когда требовалось, находил какие-то укромные места, откуда своими глазами мог наблюдать за строительством или ремонтом военных кораблей. В задачу атташе входило обнаружение и доклад о тех или иных изменениях и новых военных разработках: к примеру, отыскать закамуфлированный прототип нового класса подводных лодок. В таких случаях на атташе оказывался сильный нажим, поскольку выполнение поставленной задачи диктовалось напряженным соревнованием в противолодочных исследованиях и разработках как в СССР, так и в США. Так, новое устройство, замеченное на советской подводной лодке во время ее строительства или спуска на воду, могло указывать на новейшую систему оружия, что, в свою очередь, требовало организации контрмер на строящемся в данный момент западном корабле — такое вот было теснейшее соперничество.
В период советской военно-морской экспансии основная задача атташе заключалась в отслеживании развития советского ВМФ и последующих докладах о результатах своей работы. Шансы на успех широко варьировались в зависимости от местонахождения интересующего разведку объекта и политической ситуации, а сидевшие в Москве атташе представляли собой виртуальных пленных в контролируемом информационном пространстве СССР.
КОМАНДИРОВКА В МОСКВУ[7]
В 1945 г. в Москве самый большой штат имел аппарат военно-морского атташе США — адмирал, кэптен или полковник и шестеро младших офицеров. Атташаты Великобритании, Франции, Канады, Турции, Швеции и Норвегии в Москве имели меньший по численности персонал. У Соединенных Штатов также были привилегированные Союзные наблюдательные пункты в Советском Союзе, при которых — в Архангельске, Одессе, Новороссийске и Владивостоке — находились помощники военно-морского атташе. Объяснением такого расширенного присутствия являлось оказание помощи американской военной миссии в СССР и наблюдение за программой обширных поставок по ленд-лизу, за которой последовала программа продовольственной помощи ООН. Помощники военно-морского атташе координировали перемещения американских грузовых судов и самолетов, доставлявших в СССР помощь по ленд-лизу. Однако растущая напряженность глубоко изменила характер работы атташе. Для контр-адмирала Л.Д. Стивенса, американского военно-морского атташе в Москве, в конце 1947 г. сменившего на этом посту Х.Л. Мэйплза, единственным оправданием существования его аппарата в Москве было составление разведывательных донесений: «Этот офис может продолжать существовать только благодаря прямым результатам своей работы».
7
Характер и содержание работы американского военно-морского атташе, как они показаны в этой главе, относятся, преимущественно, к периоду 1945—1950-х годов. Тогда в аппарате военно-морского атташе имелись помощники, аккредитованные в советских портах Архангельск, Владивосток, Новороссийск и Одесса, что значительно расширяло разведывательные возможности атташе в решении стоявших перед ним организационных и разведывательных задач. О работе военно-морских атташе США и стран НАТО в СССР и других странах социалистического лагеря говорится в последующих главах. (Примеч. ред.)