Но вот уж близко. Перед нимиУж белокаменной Москвы,Как жар, крестами золотымиГорят старинные главы.Ах, братцы! как я был доволен,Когда церквей и колоколен,Садов, чертогов полукругОткрылся предо мною вдруг!Как часто в горестной разлуке,В моей блуждающей судьбе,Москва, я думал о тебе!Москва… Как много в этом звукеДля сердца русского слилось!Как много в нем отозвалось!Вот, окружен своей дубравой,Петровский замок. Мрачно онНедавнею гордится славой.Напрасно ждал Наполеон,Последним счастьем упоенный,Москвы коленопреклоненнойС ключами старого Кремля:Нет, не пошла Москва мояК нему с повинной головою.Не праздник, не приемный дар,Она готовила пожарНетерпеливому герою.Отселе, в думу погружен,Глядел на грозный пламень он.
Глава десятая
Властитель слабый и лукавый,Плешивый щеголь, враг труда,Нечаянно пригретый славой,Над нами царствовал тогда.. . . . . . . . . . .Его мы очень смирным знали,Когда не наши повараОрла двуглавого щипалиУ Банапартова шатра.. . . . . . . . . . .Гроза двенадцатого годаНастала – кто тут нам помог?Остервенение народа,Барклай, зима иль русский бог?. . . . . . . . . . .Но бог помог – стал ропот ниже,И скоро силою вещейМы очутилися в Париже,А русский царь главой царей.