1837
Последнее новоселье
Меж тем как Франция, среди рукоплесканийИ криков радостных, встречает хладный прахПогибшего давно среди немых страданийВ изгнанье мрачном и цепях;Меж тем как мир услужливой хвалоюВенчает позднего раскаянья прывИ вздорная толпа, довольная собою,Гордится, прошлое забыв, —Негодованию и чувству дав свободу,Поняв тщеславие сих праздничных забот,Мне хочется сказать великому народу:Ты жалкий и пустой народ!Ты жалок потому, что Сила, Слава, Гений,Все, все великое, священное земли,С насмешкой глупою ребяческих сомненийТобой растоптано в пыли.Из Славы сделал ты игрушку лицемерья,Из вольности – орудье палача,И все заветные, отцовские поверьяТы им рубил, рубил с плеча;Ты погибал! – и Он явился, с строгим взором,Отмеченный божественным перстом,И признан за вождя всеобщим приговором,И ваша жизнь слилася в Нем;И вы окрепли вновь в тени Его державы,И мир трепещущий в безмолвии взиралНа ризу чудную могущества и славы,Которой вас Он одевал.Один – Он был всегда, холодный, неизменный,Отец седых дружин, любимый сын молвы,В степях Египетских, у стен покорной Вены,В снегах пылающей Москвы!А вы, что делали, скажите, в это время?Когда в полях чужих Он гордо погибал,Вы потрясали власть избранную как бремя?Точили в темноте кинжал?Среди последних битв, отчаянных усилий,В испуге не поняв позора своего,Как женщина Ему вы изменилиИ как рабы вы предали Его.Лишенный прав и места гражданина,Разбитый свой венец Он снял и бросил сам,И вам оставил Он в залог родного сына —Вы сына выдали врагам!Тогда, отяготив позорными цепями,Героя увезли от плачущих дружин,И на чужой Скале, за синими морями,Забытый, Он угас один —Один, – замучен мщением бесплодным,Безмолвною и гордою тоской —И как простой солдат в плаще своем походномЗарыт наемною рукой.Но годы протекли, и ветренное племяКричит: «Подайте нам священный этот прах!Он наш! Его теперь, великой жатвы семя,Зароем мы в спасенных Им стенах!»– И возвратился Он на родину; – безумно,Как прежде, вкруг Него теснятся и бегут,И в пышный гроб, среди Столицы шумной,Останки тленные кладут.Желанье позднее увенчано успехом!И краткий свой восторг сменив уже другим,Гуляя топчет их с самодовольным смехомТолпа, дрожавшая пред Ним.И грустно мне, когда подумаю, что нынеНарушена святая тишинаВокруг Того, Кто ждал в своей пустынеТак жадно, столько лет спокойствия и сна!И если Дух Вождя примчится на свиданьеС гробницей новою, где прах его лежит,Какое в Нем негодованьеПри этом виде закипит!Как будет Он жалеть, печалию томимый,О знойном острове, под небом дальних стран,Где сторожил Его, как Он непобедимый,Как Он великий, Океан!