- Тяжелый, гад, - пробурчал я, уронив тело на крыльцо дома, в тени которого мы и сидели. Вытащил дагу из его башки и, вытерев ее об одежду покойного, убрал в ножны. Сунул нос в его сумку. - Так, ну, с этим я позже как следует разберусь, - перекинул ремень через голову, повесив ее поверх собственной, практически идентичной, и зашарил по карманам.
Маркус достал трубку и принялся набивать ее, искоса поглядывая на то, как я выгребаю прямо на обшарпанные деревянные ступеньки мелочь, связку ключей, кисет, кружевной, явно подаренный женщиной, платок с вышитыми инициалами, какие-то смятые бумажки, снова ключи и раздавленную, очевидно, в свалке боя курительную трубку. Мимо нас, наконец, прогрохотала кавалерия, стальной рекой вливаясь во вскрытое, словно консервным ножом, горло города. Где-то вдали, в стороне казарм гарнизона, часто-часто затрещали хлопки мушкетных выстрелов, гулко ударил колокол на ратуше.
Я взмахом руки поприветствовал знакомых из числа промчавшихся мимо всадников и вновь вернулся к осмотру трофеев. Взвесил в руке пару висюлек, снятых с шеи мертвого мага, и убрал их в его же сумку. А вот еще один амулет, в виде крошечной искусно выполненной собачки с высунутым языком и загнутым крендельком хвостом, привлек к себе мое внимание.
- Хм. Интересно.
- Это что? - поинтересовался Маркус, сосредоточенно раскуривая трубку.
- Поводырь, - бросил я.
- А, из тех амулетов, что продают пьянчугам да старикам, у которых уже отказывает память, и они вечно забывают, где живут?
- Да, - я взвесил безделушку в ладони, поведя ею вправо-влево и прислушиваясь к ощущениям. - Эта штука способна довести тебя до дома, даже если за порог кабака ты выбрался уже на карачках, только с третьей попытки попав в створ дверей. Ну или если ты оказался настолько везуч, чтобы дожить до старческого маразма.
- Наш друг любил крепко выпить? - усмехнулся Маркус. - На выжившего из ума древнего старца он явно не тянет.
- Судя по этим распискам, - я кивком головы казал на смятые бумажки, - его не останавливала даже необходимость пить в долг.
Маркус вздохнул:
- Кабатчикам от этой войны одни убытки. Вот кто теперь вернет им долги этого дурака? - И тут же расплылся в недоброй ухмылке: - Еще и мы их обопьем задарма. По праву победителей-то.
Я сгреб с крыльца монеты и ссыпал их себе в карман. Подумав, отправил туда же ключи и, зачем-то, платок, а остальное попросту смахнул наземь. Расстегнул на мертвеце перевязь со шпагой и кинжалом и швырнул ее Маркусу:
- Меняю на еще один пистолет.
Тот покрутил в руках перевязь, посмотрел на меня:
- Собрался прогуляться до его квартиры на предмет добычи посущественнее? - догадался он.
- Я вам здесь все равно пока больше не нужен, так ведь?
Маркус пожал плечами.
- Паоло спасать уже поздно - без головы не живут, а у Гажека и Серого так, царапины. Да и медики скоро уже будут здесь, - он достал трубку изо рта. - Так что, да, ты свободен, Тео. Но ты уверен, что хочешь идти туда один? Я мог бы дать тебе пару парней.
- Амулет указывает на северо-запад, направление на монастырь Сен-Легге, - я достал из-за спины свернутый в тюк плащ и принялся расправлять его. - В той стороне нет никаких гарнизонных частей и вряд ли там ожидаются уличные бои. - Встряхнул и придирчиво оглядел со всех сторон изрядно помятую за время пребывания в свертке шляпу. Потратил на нее крупицу магии, чтоб чуть исправить положение, и напялил на голову. - Спасибо, старик, я справлюсь. Тебе без особой команды лучше не распылять людей по городу. Так что, просто пошарьте по домам вокруг. - Я закрепил на шляпе длинное белое перо, должное служить опознавательным знаком для солдат нашей армии. - А мне нужен только еще один пистолет.
Лейтенант хмыкнул, зажал трубку зубами и, вытащив из-за пояса массивный кремневый пистолет, швырнул его мне.
- Только не рискуй без нужды, - сухо бросил он.
Я проверил, заряжено ли оружие, заткнул его за ремень рядом с собственным и, запахнувшись в плащ, ухмыльнулся:
- Кого ты учишь, Маркус?
Повернувшись, зашагал по небольшой тенистой улочке, на которую меня настойчиво тянула подвеска с забавным щенком, зажатая в кулаке.
- Эй, Тео, - окликнул вдруг меня лейтенант. - А сапоги у парня, кстати, ничего. Это тоже пойдет мне в зачет пистолета?
- Нет, - рассмеялся я, не удосужившись, впрочем, даже обернуться. - Сапоги остаются за мной. Вернусь в лагерь, спрошу с тебя за них.
- Вот жмот!
***
Застывший в ужасе перед завоевателями город - зрелище не из вдохновляющих. Вымершие улицы, захлопнутые ставни, наглухо занавешенные окна верхних этажей, словно люди провожающие тебя настороженными испуганными взглядами. Даже брехливые собаки и те исчезли - в страхе, что лай псов может привлечь внимание мародеров именно к их дому, а не к дому соседей, хозяева, должно быть, втащили одуревших от такого внезапного счастья животных под крышу. А то и сами же прибили от греха подальше. За почти милю пути я лишь дважды столкнулся хоть с какими-то признаками жизни: сначала через дорогу метнулся затравленно озирающийся мальчишка, торопливо сдирающий с себя мундир городской стражи, а затем в дальнем конце улицы мелькнула, тут же испуганно шарахнувшись в ближайший дворик, парочка - пожилой мужчина и жмущаяся к нему женщина. И более ни души.