Военно-фискальное государство Франции медленно развивалось с конца эпохи Средневековья и на протяжении XVIII века. Регулярная армия и система постоянного налогообложения существовали во Франции с Первой столетней войны (1337–1453), и последние короли из династии Валуа взимали военный сбор (taillon) и нанимали интендантов, чтобы контролировать военные усилия против Габсбургов [Felix, Tallett 2009:152–153]. В XVII веке государство могло возмещать большую часть военных расходов через обычные фискальные поступления, состоящие из прямых и косвенных налогов, например таможенных пошлин и дохода с земельных владений государства. Министр при дворе Людовика XIII Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришельё и герцог де Фронсак (1585–1642), расширил уже существующие проекты и увеличил обычные государственные доходы с 25 миллионов ливров в 1620-х годах до 60 миллионов ливров в 1640-х годах. Людовик XIV и его министры превзошли это достижение[28]. Реформы Кольбера легко обеспечили рост с 58 до 68 миллионов ливров в год (70 % обычных годовых доходов короны), требуемых Голландской войной в 1670-х годах. Несмотря на бремя долгосрочной войны и неурожаев в конце XVII века, «король-солнце» во время Девятилетней войны смог получать более 100 миллионов ливров в год, с пиковым значением 113 миллионов в год [Ibid.: 155]. Людовик XIII и Людовик XIV руководили важным – и все более проблемным – развитием финансирования войн Франции, в том числе дополнением обычных доходов чрезвычайными. Последние поступали от прямых налогов, таких как capitation (подушная подать, 1695) и dixième (десятина, 1710), девальвации валюты и, что наиболее характерно, продажи должностей и привилегий, принудительных займов и субсидий, а также широкого использования кредитных средств инвесторов, банкиров, коммерческих организаций и общественности.
Несмотря на непомерные военные расходы, Франция оставалась в экономическом отношении лидирующей державой в Европе на протяжении большей части XVII и XVIII веков. Французское население было крупнейшим на континенте и почти в три раза превышало население главного соперника – Британии. В ходе так называемой демографической революции население Франции за период с 1715 по 1789 год выросло с 21 до 28 миллионов. Кроме того, экономика Франции процветала за счет оживленного сельскохозяйственного сектора и стремительно развивающихся отраслей торговли и производства[29]. Она могла приносить больше доходов, чем экономики каких-либо соперников (включая Британию): налоговые поступления Франции составляли 285 миллионов ливров по сравнению с 229 миллионами в Англии, 140 миллионами в Соединенных провинциях и Испании, 92 миллионами в монархии Габсбургов и 48,6 миллиона в Пруссии [Ibid.: 151–152]. Однако, как поясняет историк Хэмиш Скотт, «международная мощь основывалась на способности добывать ресурсы, а не на объеме самих ресурсов» [Scott H. 2009: 41]. Людовики XIII и XIV относительно успешно добывали ресурсы в первые три четверти XVII века, что подтверждает налаживание их растущего военно-фискального государства. В XVIII веке все изменилось, поскольку корона была вынуждена заключать финансовые сделки с «опасными и нечестными людьми», как описывает Гай Роуленде, и применять менее эффективные налоговые инструменты, например самоамортизирующиеся кредиты с высокими процентными ставками [Rowlands 2014]. Это вело лишь к долгам. В 1760-х годах долг Франции оценивался в размере не менее 2 миллиардов ливров – шести годовых доходов короны. К тому времени 60 % годовых доходов короны уходили на погашение долгов. В 1788 году издержки обслуживания долга Франции составляли почти 62 % налоговых поступлений короны и половину ее расходов [Scott H. 2009: 39, 45][30].
Два важных аспекта военно-фискального государства Бурбонов напрямую поддерживали Военное просвещение Франции. Первый был связан с налоговой зависимостью короны от меркантилизации получения дворянского титула и проблемами, которые это вызвало в офицерском корпусе. Как объясняет историк Дэвид Бьен, Французское государство не имело возможности полагаться на английские конституционалистские или восточно-европейские феодальные механизмы, чтобы взимать высокие налоги или применять низкопроцентные кредиты для финансирования войн XVII и особенно XVIII века. Со временем корона больше не могла позволить себе займы у кредиторов, которые устанавливали грабительские ставки. Вместо этого она нашла уникальное, хотя и несовершенное, решение получать доход от французских подданных через продажу должностей, а затем навязывание кредитов officiers (должностным лицам), которые, в свою очередь, брали кредиты, обеспеченные другими officiers или собственным служебным аппаратом. Такая финансовая зависимость от продажи должностей и службы вынуждала корону создавать и защищать особые привилегии, или privilèges[31].
28
См. [Felix, Tallett 2009: 155]. На тему финансирования войн при правлении
Людовика XIII см. [Parrott 2001]. На тему войны и финансов при правлении Людовика XIV см. [Rowlands 2010].
29
Во Франции также процветал черный рынок. См. [Kwass 2014]. Квасе также пишет о смелых инициативах в королевской налоговой политике XVIII века в [Kwass 2009].
31
Многие из самых важных англоязычных эссе Дэвида Бьена были включены в сборник [Blaufarb et al. 2014]. На тему финансов Франции того периода см. также [Bossenga 2010: 66].